Нелли ким спортивная гимнастика

Нелли Ким — биография, новости, личная жизнь

Нелли Ким

Нелли Владимировна Ким. Родилась 29 июля 1957 года в Шурабе (Таджикская ССР). Советская гимнастка, пятикратная олимпийская чемпионка, пятикратная чемпионка мира, двукратная чемпионка Европы, многократная чемпионка СССР. Заслуженный мастер спорта СССР (1976). Спортивное прозвище — «Киманелли». Спортивный функционер.

Нелли Ким родилась 29 июля 1957 года в Шурабе (Таджикская ССР).

Отец — Владимир Ким, сахалинский кореец.

Мать — Альфия Сафина, татарка.

Вскоре после рождения Нелли семья переехала в казахстанский город Чимкент.

С 10 лет Нелли начала заниматься спортивной гимнастикой в местной ДЮСШ под руководством тренера Владимира Байдина. Быстро начала показывать высокие результаты и стала сильнейшей гимнасткой Казахстана.

В 1974 году впервые участвовала на взрослом чемпионате мира в Варне, завоевав золото в команде и взяв бронзу на бревне. В опорном прыжке Нелли травмировала ногу, но все равно вышла на бревно, где пробилась в финал. Она вспоминала: «Ходить не могла, нога фиолетовой была, однако выиграла бронзовую медаль».

В 1975 году она стала чемпионкой Европы в вольных упражнениях и вместе с Ольгой Корбут — абсолютной чемпионкой Спартакиады народов СССР.

Триумфальными стали для нее Олимпийские игры 1976 года в Монреале, где она выиграла три золота — в командном первенстве, опорном прыжке и вольных упражнениях, а также взяла серебро в многоборье.

Интересно, что известная канадско-португальская певица Нелли Ким Фуртадо была названа в честь Нелли Ким: на ее родителей сильное впечатление произвело выступление спортсменки на монреальской Олимпиаде 1976 года.

Нелли Ким в молодости

Когда завершилась Олимпиада в Монреале, она заболела и несколько месяцев провела в больнице. После полугодичного отсутствия в гимнастическом зале спортсменка думала, что вернуться не получится. Но к концу 1977 года возобновила тренировки. В том же 1977-м, выйдя замуж за белорусского гимнаста Владимира Ачасова, переехала в Минск. Стала тренироваться у тренера Николая Милигуло и выступать за Белоруссию.

В 1978-м на чемпионате мира в Страсбурге Нелли Ким повторила свой монреальский результат, взяв три золота и одно серебро в тех же видах программы.

В 1979 году стала абсолютной чемпионкой мира. Она говорила, что это главное золото в ее жизни: «Золото в абсолютном первенстве на чемпионате мира 1979 года в Форт-Уорте (США). Победа в многоборье всегда ценится выше, чем на отдельных снарядах».

В 1978 году окончила Казахский государственный институт физической культуры в Алма-Ате.

На московской Олимпиаде 1980 года вновь стала двукратной олимпийской чемпионкой. Нелли Ким — первая гимнастка в истории Олимпийских игр, которая получила максимальную оценку в 10 баллов за вольные упражнения и опорный прыжок.

Ей лучше всего удавались вольные упражнения, которые принесли титулы чемпионки мира, Европы и Олимпийских игр. По словам Нелли, это был ее любимый вид программы. «Он очень интересен. В вольных упражнениях сочетаются и акробатика, и танцы, и музыка», — говорила она.

Награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени.

После окончания карьеры в 1980 году Нелли Ким долгое время тренировала различные национальные сборные по спортивной гимнастике (Республика Корея, Италия, Белоруссия), стала международным арбитром и судила все крупнейшие соревнования — Олимпийские игры, чемпионаты мира и Европы.

В 1999 году Нелли Ким была включена в Международный зал славы спортивной гимнастики, который находится в американском Оклахома-Сити.

Нелли Ким

В октябре 2004 года на конгрессе Международной федерации гимнастики Нелли Ким была избрана Президентом Женского технического комитета Международной федерации гимнастики и стала одним из главных инициаторов введения новой системы судейства в спортивной гимнастике.

В 2010 году поступила в заочную аспирантуру Национального государственного университета физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта (кафедра теории и методики гимнастики). В 2012 году защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата педагогических наук в Национальном государственном Университете физической культуры, спорта и здоровья имени П.Ф. Лесгафта (Санкт-Петербург) по теме «Подготовка высококвалифицированных судей по спортивной гимнастике».

Рост Нелли Ким: 152 сантиметра.

Личная жизнь Нелли Ким:

Дважды была замужем.

Первый муж — Владимир Ачасов, белорусский гимнаст. Поженились в 1977 году. Однако впоследствии брак распался.

Второй муж — Валерий Мовчан, белорусский велосипедист.

В браке родилась дочь Нелли Мовчан, она окончила университет в Чикаго.

С Мовчаном она также развелась.

Нелли Ким и Валерий Мовчан

Спортивные достижения Нелли Ким:

Золото — Монреаль 1976 — команда
Золото — Монреаль 1976 — опорный прыжок
Золото — Монреаль 1976 — вольные
Серебро — Монреаль 1976 — многоборье
Золото — Москва 1980 — команда
Золото — Москва 1980 — вольные

Золото — Варна 1974 — команда
Бронза — Варна 1974 — бревно
Золото — Страсбург 1978 — команда
Золото — Страсбург 1978 — опорный прыжок
Золото — Страсбург 1978 — вольные
Серебро — Страсбург 1978 — многоборье
Золото — Форт-Ворт 1979 — многоборье
Серебро — Форт-Ворт 1979 — команда
Серебро — Форт-Ворт 1979 — бревно
Серебро — Форт-Ворт 1979 — вольные
Бронза — Форт-Ворт 1979 — опорный прыжок

Источник

Гимнастический скандал на Олимпиаде-80. Почему судьи дали гимнасткам Ким и Команечи по золотой медали

На Олимпиаде-80 в Москве случилась мощная заруба в гимнастическом зале. Советские спортсменки в каждом виде программы бились с румынками. Особое внимание было к Нелли Ким и Наде Команечи. Обе приехали в Москву уже суперзвездами. Вот только Ким пришлось бороться не только с соперницей, но и с руководством страны, которое вело свою игру на Олимпиаде.

Вечером 25 июля на Малой арене в «Лужниках» проходили женские финалы на отдельных снарядах. Самым зрелищным стало выступление в вольных упражнениях. Ким и Команечи жгли по полной. Судьи были восхищены обеими гимнастками, но выступление Ким им показалось лучше. Пока чешка Яна Лабакова закрывала соревновательную программу, наши праздновали очередную победу.

Но у судейских столиков началось столпотворение. Румыны побежали оспаривать результаты. А потом диктор объявила, что оценка Команечи пересмотрена. Якобы судьи не смогли отдать предпочтение кому-то одному, а потому обе девушки, набравшие 19,875 балла, получили по золотой медали. Болельщики начали недовольно свистеть, гимнастки были вообще в бешенстве. Об этом говорила и кривая ухмылка Ким, когда она смотрела на табло, и гримасы Команечи.

«Я считаю, что сыграла дружба народов: давайте не будем ругаться — лучше поделимся золотом, чтобы не обидеть страну соцблока. Рассмотрение протеста отняло минут 5, все решили быстро», — рассказывала Ким «Sports.ru».

В недоумении ходили все. И только судьи весело пожимали друг другу руки. Их такой расклад устраивал. Никто не сомневался, что в истории замешана политика. А как странно выглядела церемония награждения — две спортсменки на первой ступени пьедестала, еще две — на третьей (Наталья Шапошникова и Макси Ганук). Второе место тогда решили никому не присуждать. Та же Ким потом вспоминала, что таких странных моментов на Играх было много.

— На той Олимпиаде было много политических моментов.

Например, я попала в финал на брусьях с шестым — последним — результатом. Да, на медаль не могла всерьез рассчитывать, но это гимнастика: три человека упадут — вот тебе и медаль. Перед финалом ко мне подошли люди из нашего руководства: «Неля, уступишь место другой спортсменке? Все равно у тебя шансов нет, а так выступит страна из соцблока». Я опешила, но сказала: «Ни в коем случае!» Наверное, будь я 15-летней девчонкой, согласилась бы. Но я была взрослая, уже чемпионка, поэтому принимала решения сама.

Место не уступила, а за такое приходится платить — у меня были последствия. Два раза на вольных упражнениях у меня останавливалась музыка — сначала в квалификации, потом в многоборье. Дважды! Для нашей страны просто дикость, и я не считаю это совпадением. Один раз — ну, еще может быть, но не два.

Getty Images

Спустя 40 лет судьи продолжают ошибаться и вытворять странные вещи, но для Ким все сложилось до смешного удачно. Ирония судьбы привела ее в гимнастическую федерацию (FIG). В 2004 году Ким была избрана президентом женского технического комитета и стала одним из главных инициаторов введения новой системы судейства в спортивной гимнастике.

Источник

Гимнастка Нелли Ким выигрывала золото ОИ для СССР, но уехала жить в США. В честь нее назвали поп-звезду Фуртадо

В 70-х в гимнастике блистали Ольга Корбут, Людмила Турищева и Надя Команечи. Вместе с ними и Нелли Ким. Ее минута славы началась в 75-м, когда она стала чемпионкой Европы в вольных упражнениях и в многоборье на Спартакиаде народов СССР. Через год ее ждал триумф на Олимпиаде в Монреале (золото в вольных упражнениях, опорном прыжке и команде). Там она стала и первой гимнасткой, которая получила от судей 10 баллов (рекорд) за выступление.

Ким была так популярна в мире, что в ее честь семья португальских эмигрантов назвала дочь. Певица Нелли Ким Фуртадо в 2006 году подтвердила, что это действительно так. Ее мама решила, что имя советской гимнастки будет круто звучать. И не ошиблась же. Кроме звучания Фуртадо получила еще и славу. Только не в спорте, а в пении.

Чемпионкой мира в многоборье Ким стала лишь в 1979 году, когда вышла замуж за белорусского гимнаста Владимира Ачасова и переехала в Минск. Тренер Николай Милигуло смог сделать из нее еще лучшую версию себя прежней. Повторить успех на Олимпиаде в Москве тандему не удалось. Нелли стала чемпионкой в команде и снова никому не позволила выиграть вольные (с Команечи их поставили вместе на первое место). На этом ее спортивный путь закончился.

Начинала она как тренер. Через ее руки прошли сборные Белоруссии, Кореи и Италии. Ее даже хотели выдвинуть в члены Международного олимпийского комитета (МОК). Потом она стала арбитром и уже сама выставляла оценки гимнастам. В октябре 2004 года на конгрессе Международной федерации (FIG) Ким была избрана Президентом технического комитета и стала инициатором введения новой системы судейства. Теперь редко можно увидеть двух гимнастов с одинаковыми итоговыми баллами.

«Еще при СССР я судила международные соревнования, где поставила нашей Светлане Богинской 10 баллов за двойное сальто в вольных упражнениях. На меня тут же ополчилась глава технического комитета, обвинившая меня в предвзятости. Зная не понаслышке, что такое двойное сальто, я очень возмутилась, поскольку председатель техкома никакого представления об этом элементе не имела, так как никогда не занималась профессионально спортивной гимнастикой. Чтобы спорт был профессиональным и честным, им должны руководить профессионалы. В итоге я президент техкомитета, думаю, что справляюсь с этой должностью», — рассказывала Ким о своем пути в роли судьи.

Источник

«Распад СССР – эйфория: люди дождались независимости». Интервью звезды Олимпиады-80, гимнастки Нелли Ким (в ее честь назвали Нелли Фуртадо)

Sports.ru запускает сериал, посвященный 40-летию Олимпиады в Москве. В ближайшую неделю (и даже больше) – истории, которые важно знать/помнить, ностальгия от советских героев и другие сюжеты Игр-1980.

Начинаем с большого интервью: пятикратная олимпийская чемпионка в гимнастике Нелли Ким – про двойное золото в Москве, травму, сломавшую жизнь Елене Мухиной, переселение народов при Сталине, скандальную книгу Корбут, советский менталитет и многое другое.

Нелли Ким – легенда гимнастики: в 1970-х подруга и конкурентка Ольги Корбут с Людмилой Турищевой (причем обошедшая обеих по олимпийским победам), первая в истории, кому поставили максимальные 10 баллов за выступление, а сейчас – вице-президент Международной федерации (FIG).

На Игры в Москву Ким приехала уже суперзвездой – трехкратной олимпийской чемпионкой – и взяла еще два золота, несмотря на сопротивление вечной соперницы Нади Команечи из Румынии и помехи от своего же руководства. А сразу после соревнований познакомилась с будущим мужем – тоже чемпионом Игр-80.

Мы связались с Ким, которая давно живет в США, и утонули в ностальгии.

Пустая Москва (но люди все равно довольны), бойкот как слабость политиков

– 30-летие Олимпиады мы отметили чудесно: проходил парад, в Москву пригласили всех чемпионов, расселили в шикарной гостинице, мы давали интервью – все было здорово и красиво. Подготовка к 40-летию тоже велась – разговоры были, я слышала от друзей и знакомых, но этот ковид все изменил.

Если не ошибаюсь, в конце июля все-таки планируется чествование – правда, со мной пока не связывались.

– Какой вспоминаете Москву 1980-го?

– Чистой, ухоженной, нарядной. Очень солнечной, это тоже запомнилось. Это самые первые впечатления – то, что встает в моих глазах сразу.

А еще – Москва была пустой: полгорода разъехалось, а то и больше. Но для тех времен это нормально: к большим мероприятиям государство могло спокойно отрегулировать дни и потоки, отправить людей в отпуск или еще куда-то. Люди все равно были довольны; единственная неприятность – они не увидели сами соревнования.

Олимпиада-80 – единственная, где я побывала на закрытии, со всех остальных Игр уезжала раньше. Плакала, когда в небо улетал мишка – это очень трогательно. Открытие тоже было шикарное, а потом просто наступила работа.

– Для вас имел значение бойкот со стороны США, Китая и десятков других стран?

– По части результата – нет. Серьезным соперником мы считали только Румынию – их команда приехала.

Но бойкот много значил с моральной точки зрения: Олимпиада была как будто неполноценной. Все сделано отлично: организация, деревня, прекрасные стадионы – но оставалось ощущение гадкой политики, которая проникла в спорт. Именно с московской Олимпиады я ненавижу грязную политику.

Есть генералы, а есть пехота. Генералы решили – и пехота не поехала на соревнования. И после этого кто-то будет говорить, что спорт вне политики? Извините меня, такого и близко нет. Всегда за большими решениями спортивных организаций видишь политические движения и подтексты.

– 4 года спустя СССР ответил бойкотом Лос-Анджелеса – правильно ли это?

– Бойкот – это однозначно крах всех идей и мечтаний для спортсменов. С точки зрения правительства, это неуважение к спортсменам и той работе, которую они сделали. Если руководители государств на своем уровне не могут договориться и определиться, то зачем использовать спорт как инструмент? Они показывают свою слабость именно как политики, но не надо втягивать нас в эти игры.

Спорт – редкая сфера, где что-то можно доказать и выиграть честно. Но часто высокое руководство не видит ни спортсменов, ни тренеров, ни судей – видит только цифры, результаты и персональную выгоду. Вы помните Ольгу Мостепанову? Я считаю, это лучшая гимнастка за всю историю – сильнейшая в технике, в подготовке… О, она была идеальна. Явная олимпийская чемпионка 1984 года, но у нее просто отняли возможность выиграть медаль. Как ей это принять?

Травма Мухиной: предпосылки были давно, после трагедии Ким решила закончить

– За несколько недель до Олимпиады-80 Елена Мухина сломала позвоночник на тренировке – все случилось при вас?

– Слава богу, я этого не видела – ушла из зала незадолго до ее падения. Потом мы были в ужасе. Надеялись, что Лене помогут с операцией, что отправят за границу – в ту же Германию, где развита хирургия позвоночника. Но руководство сказало, что в Военном госпитале тоже хорошие врачи – и Лену прооперировали дома.

Позже я анализировала ее ситуацию. Проблемы начались не за несколько недель до Москвы-80, а за год или раньше: Лену заставляли делать сложнейшие элементы. Их делали все главные соперники, и чтобы побеждать – требовалось нечто новое. А Лена не была готова – просто физических сил не хватало; я это видела и удивлялась, зачем же ее заставляют. Не вспомню последний турнир – то ли Спартакиада народов СССР, то ли чемпионат Союза: Лена падала почти на каждом снаряде. Если не падала, то очень плохо приземлялась.

Элемент, на котором она получила травму, совсем новый для женщин – Лена была его первой и единственной исполнительницей. Его впервые показал американский гимнаст Курт Томас. Но после случившегося с Леной в женской гимнастике запретили элементы такого типа – с приходом в кувырок (когда происходит приземление на руки – Sports.ru), оставили только с приходом на ноги.

– Трагедия Мухиной повлияла на вашу подготовку?

– Очень, меня морально подкосило – с этим страхом я и вышла на Олимпиаду. На тот момент я уже побаивалась некоторых элементов. У меня было три элемента, для которых я стала первой исполнительницей. А если до тебя никто их не выполнял, то это подразумевает совершенно новую технику, определенную подготовку – и, конечно, риски.

Когда тебе 18-19 лет или больше, мышление и подход к тренировкам уже не те, что в 15-16: ты прекрасно осознаешь, чем и как все может закончиться. Когда Лена упала, я сразу сказала: после Олимпиады продолжать не буду.

– Читал, что от шока у вас открылась язва желудка.

– Это давняя болезнь, с 1977-го. Еще когда она возникла впервые, я решила, что заканчиваю: месяц пролежала в больнице, пропустила полгода. Все-таки вернулась и потом мучилась лет 10: как только испытывала стресс или случался сбой в питании – сразу открывалась язва. Сейчас все в порядке.

– Чемпионка Москвы-80 по стрельбе из лука Кетеван Лосаберидзе вспоминала, что каждая республика пыталась по максимуму пропихнуть на Игры своих.

– Так было и раньше. С окраин СССР было трудно попасть в сборную, потому что преобладали Москва, Киев, Минск, Ленинград, Ереван, Тбилиси. Столицы основных республик, откуда спортсмены шли в состав традиционно. В Казахстане были чемпионы до меня, но потом какой-то период не было. И вдруг с маленького города Чимкент появляюсь я: чтобы мне завоевать место под солнцем, надо быть на две головы выше всех. Я была настолько сильна, что не отодвинуть, как ни пытайся.

Существуют определенные связи между людьми. Если тренер в гимнастике подготовил плеяду чемпионок, то когда он приходит даже со средней спортсменкой, на нее все равно смотрят как на будущую чемпионку. На меня какое-то время смотрели как на птичку залетную – считали, что случайно здесь оказалась.

«Грузии и России пора мириться. Хватит обид». Уникальная победа учителя математики

– Еще есть гипотеза, что вас не особо хотели брать на Олимпиаду-80, потому что вы не этническая русская.

– Может быть, но я не могу знать, как размышляло руководство. Мой папа – чистый кореец, мама из Татарстана. В команде меня принимали радушно, я не чувствовала дискриминации.

Я жила в Казахстане, хотя во мне ничего казахского; потом в Беларуси – хотя во мне ничего белорусского. Душа все равно советская, и наша семья следовала традициям и укладу русского народа. Единственное, в Казахстане уже потом дали понять: если бы у меня была более казахская родословная, казахская фамилия – там все сложилось бы по-другому после карьеры. Но я очень благодарна стране, где я выросла: там чудесные люди с широкой душой. Открытые – как казахстанские степи.

Два золота – чтобы не обидеть страну соцблока, два выключения музыки – подстава от своих же

– По итогам вольных упражнений в Москве вручили два золота – вам и Наде Команечи. Что тогда случилось?

– Сначала я была на первом месте с отрывом в одну или две десятых. Потом Румыния подала протест – и Наде подняли оценку до моей. Я считаю, что сыграла дружба народов: давайте не будем ругаться – лучше поделимся золотом, чтобы не обидеть страну соцблока. Рассмотрение протеста отняло минут 5, все решили быстро.

– По трансляции видно, что в этой паузе вы ухмылялись – почему?

– Понимала, какое решение примут – чтобы всем было хорошо. На той Олимпиаде было много политических моментов; до сих пор не могу рассказать все детали.

Например, я попала в финал на брусьях с шестым – последним – результатом. Да, на медаль не могла всерьез рассчитывать, но это гимнастика: три человека упадут – вот тебе и медаль. Перед финалом ко мне подошли люди из нашего руководства: Неля, уступишь место другой спортсменке? Все равно у тебя шансов нет, а так выступит страна из соцблока. Я опешила, но сказала: ни в коем случае! Наверное, будь я 15-летней девчонкой – согласилась бы. Но я была взрослая, уже чемпионка, поэтому принимала решения сама.

Место не уступила, а за такое приходится платить – у меня были последствия. Два раза на вольных упражнениях у меня останавливалась музыка – сначала в квалификации, потом в многоборье. Дважды! Для нашей страны просто дикость, и я не считаю это совпадением. Один раз – ну, еще может быть, но не два.

– Считаете, что вам мешали свои же? В чем их интерес, если вы идете на медаль?

– У меня не сложились отношения с руководством. В то время президентом международной федерации был Юрий Титов, он же возглавлял федерацию СССР.

Из-за болезни перед Олимпиадой мое участие было под вопросом – никто не знал, восстановлюсь я или нет. Чтобы себя застраховать, некоторые товарищи хотели меня заранее убрать, говорили, что я такая-сякая. То есть спасали себя, свое положение – и это отразилось на моей подготовке, на отборе.

Я разошлась во мнениях с некоторыми тренерами сборной и готовилась к Олимпиаде с тренером-акробатом Валентином Остапенко и хореографом Валентиной Косолаповой. Вопреки мнению руководства, успела восстановиться, повыигрывала все на отборе и вошла в состав первым-вторым номером. Ну а раз вошла, надо меня опять же доконать – показать, что тогда руководители все-таки были правы.

После двух отключений музыки я возмущалась, а Титов еще спрашивал: у тебя что, есть какой-то результат на вольных? А результат вообще-то первый. И после тех двух случаев Косолапова попросила – вернее, настояла – чтобы в финале вольных ее пустили в будку, где включают музыку. На третий раз музыку мне не остановили, и я завоевала золото.

– Что полагалось за победу?

– Какая-то денежная премия, плюс поближе подвинули в очереди на возможность купить «Жигули» по госцене.

Чего жду до сих пор – так это звезду старшего лейтенанта, потому что выступала за ЦСКА и была младшим. Был такой Шашков – кажется, министр обороны или председатель ЦСКА. Пригласил меня: Неля, давай за ЦСКА, за каждую медаль дадим по звездочке. Звездочек так и нет. А звездочка – это же не просто звание, а еще и определенные привилегии, зарплата.

– В России всем чемпионам платят олимпийскую стипендию – 52 тысячи рублей. У вас есть что-то такое?

– В районе 600 белорусских рублей (около 250 долларов – Sports.ru). Неважно, пять раз ты олимпийский чемпион или один.

– В каких вы отношениях с Команечи?

– Пока выступали, никаких communications у нас не было. Просто не доводилось: им не разрешали общаться с нами, нам с ними. К тому же мы не знали язык.

После карьеры Надя пыталась заниматься судейством год или два. А потом оказалась в Америке, вышла замуж. Наверное, лет на 10-15 позже нее я тоже приехала – здесь мы встретились и сдружились. Каждый раз при встрече нам есть о чем поговорить, очень приятно мы друг друга открыли. Был момент, когда СМИ хотели спекулировать, что мы с Надей до сих пор соперничаем: она после карьеры добилась этого, я этого. Нас в интервью пытались вывести на негативные реплики, но мы очень уважаем друг друга.

Надя, ее муж Барт Коннер и его тренер Поль Зирт создали в Оклахоме Международный Зал Славы гимнастики, куда каждый год вводят по 5 человек – не только спортсменов, но и тренеров, выдающихся администраторов.

– Вас ввели в 1999-м – как это происходит?

– Надя и Барт обеспечивают проезд и проживание, поездку в Лас-Вегас после церемонии – на различные шоу.

Все делается очень красиво. В первый день проходят большие внутренние соревнования – как чемпионат США по всем возрастам. Потом дети, родители и все желающие приобретают билет на церемонию. Билеты недешевые, но именно на эти деньги все существует. Большой зал в отеле, столы на 8-10 человек, спокойный ужин, наряд в стиле black tie, выступление лауреатов со сцены.

В разные годы туда ввели Ольгу Корбут, Людмилу Турищеву, Ларису Латынину. Я считаю, что организаторы Зала Славы делают огромную работу. В принципе, ту работу, которую должна делать международная федерация.

«Я Олю Корбут любила и люблю, но она заамериканилась, всегда нараспашку»

– Много где пишут, что у вас были сложные отношения с Корбут и Турищевой – якобы они видели в вас провинциалку.

– Серьезно? Первый раз слышу, ничего себе. Может, это исходило от тренеров: Растороцкий, Хомутов, Кныш – они считали себя элитой, а кого-то провинциалами, выскочками неизвестно откуда.

С Людой у меня и тогда, и сейчас прекрасные отношения: на ЧМ-74 мы жили вместе, она приезжала ко мне на 60-летие. С Олей я могла быть даже ближе, чем с Людой. По духу, по отношению к жизни Люда очень дисциплинированная, всегда в рамках. А с Олей мы могли дурака повалять, более свободно ко всему подходили, даже график в тренировках у нас был особенный.

Когда Оля уехала в Америку, я еще работала в Беларуси – и она мне часто звонила. И все говорила: вот ты там сидишь, а у нас тут так хорошо. А я в ответ: Оля, кто-то же должен гимнастику поднимать в стране, ты ведь уехала!

Я давно не общалась с Олей. Сколько ее помню, она всегда жила в облаках своей славы, никогда не спускалась. Но это можно понять: в 1972-м она совершила революцию, повернула людей к гимнастике, все внимание было приковано к ней. На этой почве у нее изменений не произошло, и Оля не принимает, что кто-то еще кроме нее может быть чемпионкой и звездой.

Петля Корбут – запрещенный трюк в гимнастике: девочка с косичками боялась его до тошноты, но все-таки исполняла

– Правда, что Корбут специально помешала вам в разминке на одних соревнованиях – и вы упали с бревна?

– Сейчас я благодарна ей – в тот момент она научила меня, как надо выступать на бревне.

Это 1974-й, когда я первый раз отбиралась на ЧМ. По жеребьевке я выходила перед Олей – значит, и на разминке был такой же порядок. У меня оставалось 5-10 секунд до конца разминки – и тут Оля решила, что ей пора начинать, а я должна спрыгивать. Она заскочила на бревно в тот момент, когда я делала сальто – и я чуть не приземлилась на нее. Естественно, мы бы не столкнулись, потому что Оля все хорошо видела и увернулась бы.

Но я отвлеклась и упала, немного покорябалась. И когда меня вызвали уже на оценку, я была злая: ну все, выйду и докажу Оле, что могу делать хорошо. До упражнения на бревне я шла 13-й – почти без шансов отобраться на ЧМ. Но Оля меня разозлила и настроила: все оставшиеся снаряды я прошла так, что попала на ЧМ вторым номером.

Так что я Оле благодарна: она меня проучила и научила – причем, думаю, она даже не помнит эту историю. Я Олю любила и люблю, хотя есть вещи, которые ей желательно бы не делать, не все стоило показывать, рассказывать. Но она всегда нараспашку.

– Вы про историю из книги, где Корбут назвала гимнасток рабынями тренеров?

– Она выпустила дурацкую книгу про свои отношения с Кнышем, что и как было. Я ей тогда позвонила: Оля, извини, ты нас не можешь так называть. Для меня память моего первого тренера Владимира Байдина настолько ценна. Но ты свалила всех в одну кучу – я разозлилась, другие девчонки тоже. Но Оля так заамериканилась, что ей хотелось продать книгу и скандал.

– Чем хорош Байдин в двух словах?

– Учитель с заглавной буквы. Педагог, психолог. Он бывший штангист – даже не зная техники в гимнастике, по интуиции понимал, как обращаться с талантом. Таланту не надо мешать, он найдет дорогу в спорте и во всем. Байдин мне в этом помог. Он мне как второй отец, какой-то период он жил моей жизнью, как и его жена Галина Баркова. Мы работали вместе – и вместе получали награды, в том числе финансовые, это было само собой разумеющееся. Я всегда знала, что часть денег, заработанных на соревнованиях, достанется Байдину – и это правильно.

После Байдина в Минске меня тренировал Николай Милигуло – с ним я пришла к победе в многоборье на ЧМ-79. Эта золотая медаль – его, я отдала ее Милигуло.

Йогурт и бананы за границей (впервые в жизни), эйфория после распада СССР

– Помните первую поездку за границу?

– Я была уже старушкой – 14 лет, поехали в Варну на соревнования «Золотые пески». Там, кстати, впервые встретилась с тренерами Команечи – может, и Надя выступала, но я ее не помню.

Для меня это были ужасные соревнования, и вы никогда не угадаете причину. Первый раз в жизни я попробовала йогурт с фруктами и первый раз в жизни поела бананы. Мне все понравилось так, что за два дня я набрала прилично килограммов: простому советскому ребенку достались сладости – и это отразилось на его выступлении.

Все детство папа говорил мне: будешь хорошо учиться – увидишь Алма-Ату, потом Москву, а потом, может, и другие страны. На тот момент даже поездка в Москву была для меня за великое счастье, а тут Болгария.

– У советских спортсменов обязательно есть истории, как они что-то возили за границу и обратно.

– У нас чаще всего возили джинсы и компьютеры. Я никак не могла понять: что за ящики такие размером с телевизор? Став чуть старше, поняла: привозя компьютер домой, наши люди делали очень хорошие деньги.

Я на продажу ничего не возила, потому что не знала, как это вообще делается. Но всегда набирала подарки домой. Поездка за границу означала, что можешь купить все что угодно, если есть деньги. В Англии рядом с отелем был фли-маркет – такой базарчик, где продавалось все от туфель до электроники. В Японии – Акихабара! О-о-о, вся электроника, какая только существовала, продавалась там.

Байдин привил мне любовь к музыке и чистому звуку: я покупала пластинки Битлов, Стиви Уандера, уже появились Тина Тернер, ABBA – до сих пор слышу эти песни из юности, коллекция пластинок сохранилась дома. У меня была очень хорошая музыкальная система, игла со специальной головкой: я ценила высочайшее качество звучания – чтобы был слышен каждый колокольчик, каждый барабанчик…

Нелли Ким с Владимиром Байдиным

– Где и кем вы застали распад СССР?

– Работала в Минске, моя должность называлась «государственный тренер Советского Союза по Беларуси», ставка шла из Москвы.

Сам распад не происходил одномоментно, это постепенный процесс. Республики отдалялись друг от друга, и это влияло на состав команды перед соревнованиями. Я только начинала судить, и уже велись эти игры: от одной республики можно взять столько, от другой столько – указка сверху насчет пропорции.

– Как отнеслись к распаду?

– Нормально. Людям дали независимость, которую они ждали. Каждая республика начала говорить на своем языке, менять алфавиты, названия улиц, переводить документы. Это неплохо, но это очень дорого обошлось. Не только в деньгах, хотя и в них тоже.

В середине 80-х я внимательно смотрела ТВ, знала все новости, что происходит в политике, в экономике. И думала: через 5 лет у нас можно построить как минимум Америку или Японию. Мы мыслили так: вон как живут люди там, у них мерседесы и форды, а у нас жигули и запорожцы, которые к тому же не так просто купить. Но надо подождать, потерпеть – и у нас будет как в Америке. Это мелкие вещи, которые тогда имели большое значение.

Поэтому мы радовались распаду: ой, мы теперь независимые – такая эйфория! А после стольких лет думаешь: не стоило распадаться так радикально, так резко отрываться друг от друга, забывать связь. Главное – не мерседесы и форды, а отношения между людьми, братство, культура, традиции, дружба. Это мы немного потеряли вместе с СССР.

– Испытали на себе дефицит 90-х?

– У меня была высокая зарплата, плюс поездки за рубеж – я не ощутила острого недостатка, но знаю, как тяжело было людям. Постоянно не хватало бензина. Даже купить яйца перед Новым годом – проблема для тех времен.

Я шла в магазин за булкой хлеба и сливочным маслом – для этого складывала огромную пачку денег в сумку: продукты стоили миллионы из-за сумасшедшей инфляции. Чтобы получить определенное количество продуктов, ты предъявлял паспорт: так власти Беларуси следили, чтобы еда доставалась именно резидентам, а не тем, кто сбывает на сторону.

Свобода слова в Беларуси, харрасмент в гимнастике США – из-за него не хочется открывать клуб

– Как переехали в США в середине 90-х?

– Я полетела в Америку, чтобы помогать спорткомитету Беларуси с организацией лагерей для наших атлетов перед Олимпиадой-1996 в Атланте. В спорткомитете никто не знал, как это устроить; вот такая картина после распада Союза – самостоятельная республика без опыта и знаний. Я забазировалась в Миннеаполисе, взяла с собой дочку, ее тоже зовут Нелли – мы тогда уже разбежались со вторым мужем.

– Почему именно Миннеаполис?

– Здесь уже по контракту работал Милигуло, он очень помог вначале. Мы с дочкой жили в их доме месяц после прилета – его семья (особенно его супруга Тамара Модестовна) организовала нам быт и все условия, начиная от встречи в аэропорту. Уже потом я сняла квартиру.

После Олимпиады меня выбрали в технический комитет международной федерации. Президентом техкома была американка, жила в трех часах езды от меня и размышляла так: человек из республики бывшего СССР – значит, недисциплинированный, не следует порядку. Предубеждение насчет меня у нее было, и она сразу искала причины, чтобы упрекнуть.

Одной из причин могла стать интернет-связь, телетайп. Я боялась, что в Минске будут сбои со связью, что начну пропускать документы и меня обвинят в недобросовестном отношении к делу. Вот почему осталась в Миннеаполисе: интернет и телефон работают хорошо, а я – в трех часах езды от начальника. Нет повода сказать, что я работаю плохо.

– Насколько легко советскому человеку адаптироваться в Штатах?

– Я человек планеты, с 14 лет езжу по миру – поэтому у меня переход был мягкий и плавный. К хорошему привыкаешь быстро. А в Америке много хорошего в плане бытового комфорта, свободного рынка, возможности развиваться и зарабатывать. Какой рынок гимнастики мог существовать в странах бывшего СССР? Никакого. Бывшим республикам надо было как-то выживать после распада – им не до спорта. То есть и наша работа оказалась там не нужна.

А в Америке, где гимнастика шла наверх гигантскими шагами, нужна. Наши услуги были настолько востребованы, что ты мог 3-4 месяца в году работать в спортзале, а остальные 8-9 ездить по миру на заработанное. Причем работать даже не тренером, а консультантом: приехал в один клуб, потом в другой – и так навещаешь всех. Имя сильно помогало – мне всегда было куда устроиться.

Так американцы выросли на нашей гимнастической школе. Не только на нашей, но и на румынской, китайской, болгарской – впитали все лучшее от того, что им привезли.

– Что делали первым делом после переезда?

– Искала русскоговорящих – через людей из гимнастики искала всех остальных. У меня быстро образовался круг с разных республик СССР, и я окунулась почти в свою среду. И до сих пор я в ней, создала свой маленький Советский Союз. Здесь многие так живут – группами этническими, группами языковыми. Население практически не смешивается, и не зря говорят: есть чайна-таун, есть итальянский город, есть прибалты – свои тянутся к своим.

– Понимаете, что такое американский менталитет?

– В нем много положительного, чему можно поучиться бывшим советским людям.

Основное – культ работы, американцы на этом зациклены, он движет всеми. Твой заработок, твое состояние, твоя профессия – это показатель тебя. В СССР мы все были примерно одинаковые, поэтому советские люди больше ценили слово, дружбу, уважение, доверие. А здесь культура ведения бизнеса – это самое главное.

Возможно, этот культ родился потому, что страна молодая – нет глубокой истории, общих традиций. Перемешалось множество культур, и ты можешь выбрать, какой из них следовать.

– Чего от советского/белорусского отношения к жизни вам не хватает в Штатах и наоборот?

– В Штатах в первую очередь не хватает дорогих мне людей, культуры поведения и вообще стиля жизни. В Беларуси был самый высокий уровень людей с высшим образованием в Союзе – и до сих пор они учатся, хотят узнавать новое. В Америке значительная часть населения живет проще: работа-поесть-поспать – такой праздный образ жизни.

С другой стороны, в некоторых бывших республиках СССР осталась инфантильность в мышлении – люди предпочитают сидеть и ждать, когда кто-то что-то принесет. Взять ту же гимнастику: в Беларуси родители ждут помощи от государства, будто бы оно должно платить за занятия детей. На мой взгляд, это черта старого менталитета. Американцы не ждут, когда им в клювике что-то поднесут – наоборот, закатывают рукава, ищут спонсоров, что-то придумывают. У них работает фантазия, а у нас осталась инфантильность.

– Что в США думают про Беларусь?

– Был момент, когда моя кандидатура обсуждалась на выдвижение в члены МОК. Но потом негласно решилось: для МОК нежелательно иметь представителей тех стран, где, как они считают, нет демократии. И все, кандидатура закрылась.

Запад считает, что в Беларуси нет свободы слова. Хотя я вам скажу: в некоторых бывших республиках СССР свобода слова есть, но там лет по 25 стоят заводы, пенсии не платят, люди сидят или без работы, или с низкими зарплатами. Я знаю это не понаслышке: к примеру, в Харькове живут родственники моего бывшего мужа. А в Беларуси нет этой бешеной безработицы, водятся какие-то деньги. Худо-бедно, но жизнь поддерживается.

Я не была в Минске около года – не могу судить о том, что там происходит сейчас. Мое мнение не будет объективным, потому что у меня нет фактов и примеров, недостаточно информации. Я точно знаю, что всегда кто-то хочет давить и влиять на такую маленькую страну, как Беларусь – но с Лукашенко это не так-то легко. У него на все своя точка зрения, и он имеет на нее право.

Взять коронавирус – Беларусь не вводила изоляцию. Мое мнение – это очень рискованно; с другой стороны, шведы тоже не вводили. Значит, и в Беларуси, и в Швеции увидели причины сделать так, а не иначе. Если сравнивать Беларусь со странами, которые ввели изоляцию, то разница по соотношению заболевших и умерших не такая уж большая. Зато экономика продолжает существовать, а не развалилась, как в других странах.

– Что вас связывает с Минском сейчас?

– Я до сих пор вице-председатель ассоциации гимнастики Беларуси, езжу периодически. До пандемии проводила в командировках до 180 дней в году; из оставшегося времени 2-3 месяца – в Минске, 3-4 – в США.

В Минске у меня гимнастическая семья и те, с кем я раньше выступала – они уже тренеры или руководители клубов, организаций. Когда мы праздновали мои 60 лет, то пригласили столько людей из разных видов спорта – их я знала еще по работе в 90-х. Все пришли из моего прошлого в мое сегодняшнее – так приятно.

В Минске – моя история, которой нет и не будет в Америке. Но в Америке – дочь. У Нелли учеба, работа, дети – ее семья живет в Аризоне. А я сейчас живу в основном для нее и внуков.

– Несколько лет назад вы говорили, что мечтаете открыть клуб в США. Открыли?

– Это была программа на будущее, когда я закончу международные дела и сяду дома. С тоски же можно умереть – надо что-то делать. Тогда я думала про школу.

Но сейчас поменяла мнение. Не хочу ничего открывать, учитывая происходящее в американской гимнастике: скандал с Ларри Нассаром расползся по всей стране. Сейчас гимнастические тренеры ходят как по канату – или туда упадут, или туда.

Еще одна чемпионка, которая рассказала об изнасиловании

Где грань – или преподаватель строг и требует дисциплины, или он уже перешел на грубость и оскорбления? Для всех людей грань разная, и никто еще не описал и не разделил эти две части. Это большая задача, которую не решили. Если это не будет решено скоро, то все тренеры переквалифицируются на что-то другое. Гимнастика в стране просто пропадет. И это большой удар для всех, кто непричастен к скандалу: тренеры, клубы, залы.

Отчасти это ситуация и про деньги. Безусловно, с этим врачом много пострадавших, но многие попытались пристроиться, хотя никогда не работали с ним.

Другой момент – месть, чему сейчас научились дети и родители. Кто-то мстит тренерам. Представим, что ребенок обиделся на тренера, потому что не выучил элемент или не достиг определенных результатов. А ведь родители платили за тренировки. Это может сыграть роль годы спустя: мы столько вложили и ничего не получили. Сейчас мы тебе отомстим за то, что 10 лет назад ты назвал мою дочь тупой или толстой, поставил в угол. Да, даже это припомнят.

И это опасно для спорта. Я не открою никакой клуб – потому что не знаю, куда сейчас идет гимнастика. Максимум – открою зал для общего развития деточек, чтобы они просто играли. Никаких высоких результатов мы добиваться не будем. Это стоит большой энергии, эмоций – и последствия часто приводят к раздору между тренером и спортсменом. А потом подключаются юристы.

«Сталин устроил переселение народов: моего отца загнали в поезд в Приморском крае, выбросили в Кызылорде»

– Кем работает ваша дочь?

– У нее два высших образования в США – экономическое и медицинское (пластический хирург). Я очень горда ей, она выросла самостоятельной – получила американский и белорусский школьные аттестаты. А меня ни там, ни здесь даже не вызывали в школу – она со всем справлялась сама.

Сейчас думаю: что же я за мама, все время была в дороге, уделяла дочери недостаточно внимания. С другой стороны, Нелли это помогло – она по жизни боец. Работала в финансах, потом из-за кризиса взяла год отдыха и пошла в медицину.

Сначала хотела быть кардиологом, потом увлеклась косметикой – это реконструктивная хирургия, не только пластика, чтобы делать людей красивыми. Дочь третий год в резидентуре, ассистирует на всех операциях. Учиться надо почти 6 лет. Совмещая учебу и работу, Нелли подарила мне второго внука – теперь мы пытаемся все успеть.

– Ваш отец – сахалинский кореец, а вы росли в Казахстане – как это получилось?

– Когда Корея воевала с Японией, мой прадед оказался в плену у японцев. Потом Россия забрала эту территорию у японцев – и прадед автоматически отошел России.

Дедушка уже при Сталине был летчиком – полковником или подполковником. И вся семья жила в Приморском крае до тех пор, пока Сталин не устроил небольшое переселение народов. Это происходило в течение нескольких дней: в Приморском крае хватали людей с улиц, бросали в поезда, разделяли детей с родителями – забирали всех подряд, кто попадется под руку, и везли в Казахстан на поднятие целины.

Отцу было 7 или 8 лет, когда его с братом загнали в вагон без родителей и остальных родственников. Выбросили уже в Кызылорде, просто на улицу. Каким-то образом они с братом выжили, папа не особо про это рассказывал: и побирались, и чего только с ними не было. Случайно на улице они встретили тетю, она их приютила и воспитывала – заменила им маму.

Конечно, много лет папа с мамой искали родителей, а родители искали их. Мы обнаружили дедушку с бабушкой – родителей папы – в Киргизии, во Фрунзе (сейчас – Бишкек). Это произошло случайно, когда из уст в уста передается информация – сарафанное радио. Мне было лет пять, когда мы впервые туда приехали.

Нелли Ким с отцом, братом и сестрой

На сайте Олимпиады-2020 Япония присвоила Курилы. Мы спорим из-за них 200 лет

– Вы дважды были замужем за спортсменами. Расскажете?

– Первый брак – с гимнастом Володей Ачасовым, мы познакомились после Олимпиады-76: он приехал ко мне в Казахстан с друзьями по команде. Володя выступал за вторую сборную Союза, сам из Минска, талантливый, элегантный, красивый. Милигуло как раз был его тренером. Он помог мне с переездом в Беларусь, а после свадьбы тренировал нас обоих.

С Володей мы общались какое-то время по телефону, потом я попала в больницу с язвой, и он навещал меня в Москве. Прямо из больницы мы приехали в Минск, где сыграли свадьбу в 1977-м. Брак продлился до 1980-го. Два года жили нормально, потом уже вместе-врозь: Володя очень любил выпить – это болезнь многих гимнастов. На Олимпиаде в Москве меня отвлекали проблемы с Володей: я ему звонила, постоянно расстраивалась. Он обещал, что все будет в порядке, но продолжал быть в не совсем трезвом состоянии.

– Со вторым мужем – велогонщиком Валерием Мовчаном – вы познакомились на закрытии Москвы-80?

– Да, он, кстати, тоже выиграл золото на тех Играх. На следующий день после соревнований мы все гуляли по деревне, праздновали, встречались. Нас кто-то познакомил, но Валера давно за мной смотрел, знал, читал в газетах. Поженились в марте 1981-го.

– Вспоминают, что свадьба была шикарная.

– На нее ушли все призовые за Олимпиаду – и его, и мои. Прогуляли эквивалент хорошей советской машины, такой праздник забабахали. А сейчас, к старости думаю: зачем такую свадьбу играть, когда можно было прокатиться на корабле в круиз?

Но это как раз советский менталитет: а что люди скажут? Надо ведь, чтобы ничего плохого не сказали; чтобы помнили, как классно погуляли. Теперь смотрю на это рациональнее: надо делать так, как лучше для меня и для будущего.

Певицу Нелли Фуртадо назвали в честь Нелли Ким – но они никак не встретятся

– Вы знакомы с певицей Нелли Фуртадо, которую назвали в вашу честь?

– Ее полное имя – Нелли Ким Фуртадо. Вот история… я не знаю, как с ней связаться. Лет 10-15 назад она приезжала в Миннеаполис с выступлением, мой друзья-американцы написали e-mail на ее сайт: дорогая Нелли, ты знаешь, Нелли Ким тоже здесь, было бы здорово встретиться, собрать обеих Нелли Ким, познакомиться. Но там наверняка идет фильтрация: кто-то из ее менеджмента, видимо, посчитал это письмо шуткой.

Но все еще впереди – может, какой-нибудь журналист скажет ей: дорогая, есть такая Нелли Ким, живет с тобой почти через дорогу. Ты в Канаде, она в Миннеаполисе – час полета.

– Травма, которая навсегда с вами после спорта?

– Их две. Первая: когда учила двойное сальто, приземлилась на живот, изогнулась в обратную сторону – там у меня треснул позвонок. Не сломался, слава богу, но периодически дает о себе знать.

Вторая: однажды я приземлилась на голову в поролоновую яму – правда, яма оказалась неглубокой, так что до сих пор побаливает шея. Массаж и плавание спасают – вообще, физическая подкачка помогает, надо просто не лениться.

– Помните, как первой в олимпийской истории получили 10 баллов – за вольные упражнения и опорный прыжок в Монреале-76?

– На прыжке передо мной выступала Надя и сделала 9,95. Казалось бы, возможно ли выше? Но когда я приземлилась после своей попытки, сразу подумала: ну все, класс – неужели за это не поставят 10? Я ждала только 10 – и мне поставили. Если посмотрите видео, то там все понятно по жестам, body language говорит: я жду десятку и ничего другого. Даже сейчас я пересматриваю прыжок и понимаю: ни малейших сбавок тут нет.

– В 2007-м Россия наградила вас Звездой героя – удивительно, учитывая, что вы не гражданка России.

– Я тоже была в таком положительном шоке! Мы распались, но народ и Россия помнят тех, кто выступал за советскую страну. Кроме меня наградили еще 3-5 человек из разных видов спорта и республик. Когда люди поднимаются выше политики и оценивают заслуги и вклад, это настолько приятно, я до сих пор это переживаю.

Правда, понадобилось время, чтобы получить эту Звезду. Меня пригласили в Москву, но я не смогла приехать – проводился чемпионат Европы, где я была занята в судействе. Награду мне передали через знакомых несколько месяцев спустя.

– Какие посты в гимнастике вы сейчас занимаете?

– Вице-президент международной федерации, президент комиссии послов гимнастики. Это новая комиссия, ее задача – сделать мир лучше, если в двух словах. Воспитать будущее поколение через опыт чемпионов: мы должны идти в молодежь и рассказывать, давать уроки, мастер-классы, приезжать в разные страны, встречаться с прессой, руководством страны и спонсорами. Это способ помочь стране получить больше внимания к гимнастике, помочь национальной федерации.

– Чем занимаетесь как вице-президент?

– Это чистая политика, больше представительские функции. Я мечтала не об этом.

Когда я была президентом техкома, то работа отнимала 24 часа в сутки. Думала, что в должности вице-президента будет примерно так же: получу определенный участок работы с отчетностью и обязанностями. Но при новом президенте (Моринари Ватанабе – Sports.ru) мы отвечаем за все и ни за что, а президент больше полагается на аппарат в офисе, чем на людей, которых национальные федерации выбрали на конгрессе.

Мне кажется, нам не хватает governments и transparency (управляемости и прозрачности – Sports.ru) – и гимнастика идет не совсем в правильном направлении. Видите, я плохой политик – рассказываю такое; хороший политик не стал бы. Но что мне терять? Пролетариату терять нечего кроме своих цепей – помните такое выражение?

Я в гимнастике с 9 лет, знаю спорт изнутри и снаружи. Когда приходят люди со стороны, начинают учить и руководить – меня это очень трогает. Я должна защищать тренеров и гимнастику; моя гордость и мои титулы не позволяют мне ставить себя так низко, как делают некоторые политики в спорте и не только.

– Что удерживает вас от ухода на пенсию?

– Я уже на двух пенсиях: спортивная у меня еще с 80-х, плюс по белорусским законам я тоже пенсионерка. Через определенное время стану трехкратной пенсионеркой – теперь в Америке.

В мировой гимнастике пошла черная полоса – скандалы и суды из-за ситуации с Нассаром. В Англии и Швейцарии спортсмены тоже обвинили тренеров в абьюзменте и харрасменте, а федерации будто бы не среагировали. Недавно наш фонд наказал тренера одной из юго-восточных стран за то, что он побил гимнастку.

Другой момент, который мне не близок. Один из методов работы нашего президента: привлекать в федерацию уличные, почти легкоатлетические виды спорта – наподобие паркура. Многие люди спрашивают и удивляются, почему паркур – это гимнастика. На мой взгляд, это больше относится к экстремальным видам. Цель президента – сделать нашу федерацию самой многочисленной в мире, перепрыгнуть легкую атлетику и футбол, привлекая молодежь. Это хорошо, когда мы пытаемся увлечь молодежь; но гимнастика не должна потерять лицо и идентичность.

Я хочу многое сделать в федерации – кое-что поставить с головы на ноги. Хочется уйти тогда, когда гимнастика вернется к лучшим временам. Когда-то наш спорт был символом чего-то красивого, доброго и интересного – и люди это ценили.

Источник