Что такое бог медитация

Чем молитва отличается от медитации?

Приблизительное время чтения: 6 мин.

Молитва и медитация — некоторые считают, что большой разницы между ними нет. Тут, мол, речь только о разных традициях, а в остальном — дело вкуса и личного выбора. Так ли это на самом деле? И в чем все-таки между ними разница?

Молитва и медитация — это разные названия для одного и того же?

Нет, это совершенно разные духовные практики. Молитва — это обращение, в котором непременно предполагается тот, к кому человек обращается: Сам Бог, кто-то из святых (например, Пресвятая Богородица), Ангел-хранитель. Даже если мы не слышим ответа на наше обращение, мы все равно рассчитываем на то, что нас слушают.

Молитва — это плод личных отношений между человеком и Богом. Кто не верует в Бога как в Личность, не может и молиться.

А медитация не обращена ни к кому конкретно. Медитируя, человек произносит слова или звуки, но только для того, чтобы определенным образом настроить самого себя, свое сознание.О многом говорит уже связь этого слова с латинским meditatio — «размышление» Впрочем, на латинском Западе в слово meditatio вкладывали и другие смыслы. С его помощью переводили, например, греческое μελέτη — «забота, упражнение». Им же обозначали интеллектуальный труд, связанный с «вдумчивым чтением» Священного Писания. — Прим. ред. . А индийский учитель йоги (в которой медитация играет особенно важную роль) Патанджали и вовсе называет медитацию «прекращением деятельности сознания». Словом, ничто не мешает заниматься медитацией даже абсолютно неверующему человеку.

Какие цели преследует человек в медитации? И какие — в молитве?

В медитации человек стремится с помощью определенных приемов (фокусировки внимания, повторения определенных слов, дыхательных упражнений) так изменить свое сознание, чтобы получить некий полезный, с его точки зрения, результат. Атеисты и агностики могут стремиться к обретению спокойствия, ясности и собранности ума. Некоторые верующие — искать «откровений» от Бога или других духовных существ. Другие (например, некоторые из последователей буддизма) — очистить ум и сердце. Адепты эзотерических учений — рассчитывать, что их ум, «правильно» настроившись, войдет в соприкосновение с некоей силой, энергией или иной реальностью и достигнет «просветления»… Общее во всех этих вариантах одно: человеком движет стремление достигнуть каких-то своих целей, и он использует для этого специальные технические приемы.

Христианская же молитва рождается из любви человека к Богу, из поиска общения с Тем, Кого любишь. Можно просить у Бога помощи и поддержки, можно благодарить Его или прославлять — в любом случае человек свободно предает себя Богу, не настаивая на своем, а повторяя вслед за Христом: Не моя воля, но Твоя да будет (Лк 22:42). Технические приемы, помогающие «уговорить» или тем более «принудить» Бога исполнить просимое, в молитве не просто неуместны — они противоречат самой ее сути.

А как же исихазм с его техникой «умной молитвы»?

Монашеское движение исихазм (от греч. ἡ ἡσυχία — «покой, молчание»), зародившееся в XIII–XIV веках на Афоне, в самом деле соединяет молитву с определенной аскетической практикой. Но цель этих упражнений — очистить сердце от страстей и приблизиться к Богу, следуя путем святости — обóжения. А вовсе не достигнуть какой-то особенной безмятежности или получить некое «откровение».

Некоторые элементы исихастской практики внешне схожи с техникой медитации: концентрация внимания (в области сердца), контроль дыхания, многократное повторение Иисусовой молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Но есть принципиальные отличия.

Если для медитации часто (хотя и не всегда) требуется какой-то визуальный образ — реальный (как пламя свечи) или воображаемый, то православному монаху-исихасту во время молитвы категорически запрещено представлять себе что-либо: любые фантазии — прямой путь к прельщенности, очень опасному состоянию. А повторение слов молитвы — просто способ всегда помнить о своей человеческой немощи и неспособности спастись собственными силами. Смирение — «необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом», писал святитель Игнатий (Брянчанинов). Если человек, творящий молитву Иисусову, и достигает каких-то высоких духовных состояний, он знает: это дар Бога, а не результат его усилий.

Кстати, все церковные писатели, говорившие об «умном делании», подчеркивали, что это удел людей духовно опытных, и всячески предостерегали от него только начинающих духовный путь.

Сходства между исихастской молитвой и медитацией исключительно поверхностные и объясняются тем фактом, что у всех людей одинаковая физиология, а значит, и способы собрать внимание похожи, объясняет автор книги «Йога. Православный взгляд» Дмитрий Дружинин.

Если медитация не заменяет молитву, то, может быть, дополняет ее?

Молитву христианскую, о которой мы здесь говорим, дополнять нечем и незачем: общение с Богом для верующего человека — самая главная ценность. Православный христианин понимает, что сделаться лучше или получить то, в чем он нуждается, можно только с помощью Божией. И в молитве смиренно просит Господа о такой помощи.

Медитация же — даже если человек верит в Бога или в богов — содержит в себе элемент принуждения: приводя себя в определенное психоэмоциональное состояние, человек как бы настаивает на том, чтобы с ним «вышли на связь», чтобы к его просьбам прислушались. Можно сказать, что он отправляется в духовный мир, не спрашивая, готовы ли с ним там общаться. Кроме того, такие «путешествия» чреваты развитием гордыни: человек, достигший успехов в медитации, может возомнить себя вполне самодостаточным, чуть ли не всемогущим.

Разве Бог не хочет, чтобы мы проявляли инициативу в общении с Ним?

Вероятно, хочет. Но большой вопрос — с Богом ли желает пообщаться человек, занимающийся медитацией? Ведь духовный мир разнороден, и вовсе не со всеми его обитателями можно безопасно «связываться». А мистически настроенный человек зачастую и сам толком не знает, кого повстречает в своем «духовном путешествии». Он призывает силы, о которых не имеет ни малейшего представления, — и всегда сталкивается со злыми силами. Просто потому, что с Богом невозможно общаться на таких «условиях».

Но ведь можно никого и не призывать. Что плохого в медитации как альтернативе аутотренингу?

Смотря что называть аутотренингом. Если речь о повторении неких формул или заклинаний, с помощью которых человек пытается успокоиться или заставить себя во что-то поверить, то это сродни самовнушению или самогипнозу — вещам, предельно далеким от христианства. Христианство как раз призывает нас смотреть на вещи реально, трезво оценивая и мир вокруг, и самих себя: только тогда у человека есть шанс изменить что-то в себе к лучшему. Заметить в себе то, что мешает жить по заповедям Божиим, и сделать всё, чтобы избавиться от этих помех, — вот один из фундаментальных принципов христианской жизни, который называется покаянием. И здесь, конечно, не обойтись без благодатной помощи Божией, как не обойтись и без молитвы.

А, может, христиане так плохо относятся к медитации просто потому, что ее проповедуют конкурирующие религии?

Медитация, действительно, популярна в основном в нехристианских религиях — буддизме, индуизме, отдельных направлениях ислама. Но конкуренция тут ни при чем. У христиан и в самом деле иной взгляд на мир и на отношения человека с Богом.

Последователи индуизма, к примеру, верхом блаженства для человека считают растворение его «я» в некоем безличном Абсолюте — Брахмане; как личность человек просто перестает существовать. Еще более контрастно эта идея выражена в буддизме: любое существование — это страдание, поэтому человеку нужно постараться прожить жизнь так, чтобы избежать новых перерождений, перестать существовать…

Практика медитации органично соединяется с этими воззрениями: медитируя, человек призван отрешиться не только от всего земного, но и от самого себя.

А у христиан цель совсем другая — вечная жизнь в Боге вместе со всеми любящими Его. Сверхзадача христианина — достичь обóжения, соединиться с Богом, но не раствориться в Нем; остаться самостоятельной личностью, но войти в теснейшее общение с создавшим и любящим его Отцом и другими людьми, со всей Церковью. Залогом такого общения в вечности и является наша земная молитва — конечно же, наряду с жизнью по Христовым заповедям.

Источник

О восточной медитации в свете Православной веры и современной науки

Мед­ве­дев Михаил Юрье­вич,
стар­ший мис­си­о­нер Перм­ской епар­хии, редак­тор газеты “Пра­во­слав­ная Пермь”
Калаш­ни­кова Татьяна Пав­ловна,
кан­ди­дат меди­цин­ских наук, пре­по­да­ва­тель Перм­ской меди­цин­ской ака­де­мии

Пре­ди­сло­вие

Напи­са­ние пред­ла­га­е­мой чита­телю статьи вызвано насущ­ной необ­хо­ди­мо­стью. В наши дни в обще­стве наблю­да­ется не только про­буж­де­ние инте­реса к духов­ной жизни, изу­че­нию раз­лич­ных духов­ных учений, но и пред­при­ни­ма­ются актив­ные попытки исполь­зо­ва­ния духов­ного опыта чело­ве­че­ства в раз­лич­ных науках, в том числе меди­цине, педа­го­гике, пси­хо­ло­гии.

Необ­хо­димо под­черк­нуть, что в данном случае врач, педа­гог или пси­хо­лог входит в особую область – духов­ную реаль­ность, где суще­ствуют духов­ные непре­лож­ные законы. Именно в духов­ной обла­сти, как ни в какой другой должны соблю­даться прин­ципы разум­ной осто­рож­но­сти, прин­цип «не навреди».

В потоке объ­яв­ле­ний, пред­ла­га­е­мых совре­мен­ному чело­веку, звучат при­зывы к лич­ному росту, само­по­зна­нию, улуч­ше­нию здо­ро­вья, к обре­те­нию сча­стья и спо­кой­ствия, улуч­ше­нию каче­ства жизни. Боль­шин­ство совре­мен­ных семи­на­ров, пси­хо­ло­ги­че­ских тре­нин­гов и т. п., к сожа­ле­нию, бази­ру­ется на уче­ниях нео­ин­ду­ист­ского толка. При этом совер­шенно необос­но­ванно утвер­жда­ется, что пред­ла­га­е­мые прак­тики не имеют отно­ше­ния ни к рели­гии, ни к фило­со­фии. Харак­терно также утвер­жде­ние, что боль­шин­ство из них имеют поло­жи­тель­ные отзывы науч­ных учре­жде­ний. Так, напри­мер, утвер­жда­ется, что Транс­цен­ден­таль­ная Меди­та­ция (ТМ) Маха­риши за послед­ние 25 лет, якобы, прошла апро­ба­цию в более 500 науч­ных иссле­до­ва­ниях, в 215 уни­вер­си­те­тах и научно-иссле­до­ва­тель­ских инсти­ту­тах мира.

Мы должны с уве­рен­но­стью ска­зать, что за восточ­ными духов­ными прак­ти­ками стоит опре­де­лен­ное рели­ги­оз­ное миро­воз­зре­ние. По словам фран­цуз­ского фило­софа Габ­ри­эля Мар­селя, ошибка в рели­ги­оз­ной обла­сти может при­ве­сти к гибели тысяч душ. Поэтому так важно, чтобы свой рели­ги­оз­ный выбор чело­век делал осо­знанно и сво­бодно.

Дей­стви­тельно ли меди­та­ция спо­собна укре­пить пси­хи­че­ское здо­ро­вье и раз­ре­шить внут­рен­ние про­блемы и кон­фликты? Так ли она без­опасна? Что вообще за ней стоит? Отве­тить на эти вопросы и дать оценку совре­мен­ным духов­ным прак­ти­кам с пози­ций двух­ты­ся­че­лет­него опыта Пра­во­слав­ной Церкви и совре­мен­ной науки пыта­ются авторы статьи. Работа адре­со­вана широ­кому кругу чита­те­лей, инте­ре­су­ю­щихся духов­ными про­бле­мами; в том числе педа­го­гам, пси­хо­ло­гам, врачам.

А. С. Ста­ри­цын, доктор меди­цин­ских наук, про­фес­сор

О восточ­ной меди­та­ции в свете Пра­во­слав­ной веры и совре­мен­ной науки

Начи­ная раз­го­вор о той или иной духов­ной прак­тике, очень важно учи­ты­вать, что она явля­ется состав­ной частью опре­де­лен­ного рели­ги­оз­ного миро­воз­зре­ния. Во всяком же рели­ги­оз­ном миро­воз­зре­нии веро­уче­ние, нрав­ствен­ность и духов­ная прак­тика глу­боко вза­и­мо­свя­заны и ока­зы­вают зна­чи­тель­ное вли­я­ние друг на друга. Поэтому, выби­рая ту или иную прак­тику, чело­век делает важный миро­воз­зрен­че­ский выбор. Этот выбор может не только в зна­чи­тель­ной сте­пени повли­ять на весь уклад его жизни, изме­нить ее смысл и цель, но самое глав­ное – он опре­де­лит вечную участь его бес­смерт­ной души.

Утвер­жде­ние, что какую-то духов­ную прак­тику можно исполь­зо­вать в чисто при­клад­ных целях, вне связи с общим миро­воз­зре­нием, не выдер­жи­вает серьез­ной кри­тики, опро­вер­га­ется самой жизнью и может при­во­дить к чело­ве­че­ским тра­ге­диям. Подоб­ный поверх­ност­ный, лег­ко­мыс­лен­ный подход к исполь­зо­ва­нию духов­ных прак­тик наблю­да­ется сего­дня в неко­то­рых направ­ле­ниях совре­мен­ной педа­го­гики, меди­цины и пси­хо­ло­гии.

Так, напри­мер, тен­ден­ция совре­мен­ной пси­хо­ло­гии про­ни­кать в так назы­ва­е­мую под­со­зна­тель­ную сферу, извле­кать из нее нечто с целью спо­соб­ство­вать раз­ре­ше­нию внут­рен­них кон­флик­тов чело­века, нередко даже не пси­хо­ло­ги­че­ских, а нрав­ствен­ных, рож­дает мно­же­ство новых пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ских мето­дик. На сего­дняш­ний день появи­лось новое направ­ле­ние – инте­гра­тив­ная меди­цина. Одной из ее целей явля­ется объ­еди­не­ние тра­ди­ций евро­пей­ской меди­цины с восточ­ными прак­ти­ками. В рамках этого направ­ле­ния как один из видов пси­хо­те­ра­пии рас­смат­ри­ва­ется меди­та­ция. Появился и такой термин, как «молитво­те­ра­пия».

Нераз­ли­че­ние, сме­ши­ва­ние поня­тий молитвы (в част­но­сти, пра­во­слав­ной молитвы) и меди­та­ции (в пони­ма­нии индо­ти­бет­ской тра­ди­ции) про­ис­хо­дит из пороч­ного совре­мен­ного пред­став­ле­ния, харак­тер­ного для активно раз­ви­ва­ю­ще­гося миро­воз­зре­ния «New Age», что Бог един, пути Его дости­же­ния раз­личны и не имеют зна­че­ния.

Хотя и в молитве, и в меди­та­ции при­сут­ствует неко­то­рое внеш­нее сход­ство, между ними суще­ствует сугу­бая раз­ница. Попы­та­емся с пози­ций свя­то­оте­че­ского учения рас­смот­реть эту про­блему.

Согласно повест­во­ва­нию Библии, после гре­хо­па­де­ния «сделал Гос­подь Бог Адаму и жене его одежды кожа­ные, и одел их» ( Быт. 3:21 ). Под «кожа­ными ризами», по учению Церкви, в самом общем смысле пони­ма­ется смерт­ность, кото­рую падший чело­век вос­при­нял как свою вторую при­роду. Такое изме­не­ние при­роды было пра­вед­ным воз­мез­дием за грех. Но в этом дей­ствии Божием про­яв­ля­ется не только пра­во­су­дие, но и любовь, попе­че­ние Божие о наших падших пра­ро­ди­те­лях.

Поз­во­ляя суще­ство­вать смерти телес­ной, Бог обра­щает ее против тления, при­во­дя­щего к смерти души, и уста­нав­ли­вает предел для греха и тления. Смерть, огра­ни­чи­вая время земной жизни, подви­гает пад­шего чело­века к пока­я­нию через рас­суж­де­ние о смысле смерти, а значит и жизни. Важно отме­тить, что обле­че­ние чело­века в грубую плоть лишило его воз­мож­но­сти общаться с духов­ным миром. И это имело поло­жи­тель­ный смысл. После гре­хо­па­де­ния наклон­ность ко злу про­ни­зала все есте­ство чело­века, и он мог общаться отныне только с пад­шими духами, но не с Ангель­ским миром, и тем более с Богом. Грубая плоть, как завеса, скры­вает его от непо­сред­ствен­ного вли­я­ния духов злобы. Иначе бы демоны, все­цело и всегда устрем­лен­ные ко злу, раз­вра­тили бы чело­ве­ков окон­ча­тельно, и пока­я­ние и вос­ста­ние из паде­ния были бы для нас невоз­можны, что отме­чает преп. Кас­сиан Рим­ля­нин.

Свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов пишет, что тело при­но­сит душе слу­же­ние весьма сход­ное с тем, кото­рое испол­няют пелены для ново­рож­ден­ного тела. Обер­ну­тое пеле­нами тело мла­денца полу­чает пра­виль­ность, без пелен члены его, по мяг­ко­сти своей, могли бы при­об­ре­сти урод­ли­вые формы; так и душа, обле­чен­ная в тело, закры­тая и отде­лен­ная им от мира духов, посте­пенно обра­зует себя изу­че­нием Закона Божия… и стя­жи­вает спо­соб­ность к «раз­ли­че­нию добра и зла» ( Евр. 5:14 ). Тогда дару­ется ей духов­ное виде­ние духов, и если то ока­жется сооб­раз­ным с целями руко­вод­ству­ю­щего ею Бога – то и чув­ствен­ное, так как обман и обо­льще­ние для нее уже гораздо менее опасны, а опыт­ность и знание полезны. При раз­лу­че­нии души от тела види­мою смер­тию, мы снова всту­паем в разряд и обще­ство духов. Для бла­го­по­луч­ного вступ­ле­ния в мир духов необ­хо­димо бла­го­вре­мен­ное обра­зо­ва­ние себя Зако­ном Божиим, именно для этого пре­об­ра­зо­ва­ния и предо­став­лено нам неко­то­рое время – земная жизнь.

Таким обра­зом, целью земной жизни не явля­ется необ­хо­ди­мость позна­ния неви­ди­мого мира; назна­че­ние ее – при­уго­тов­ле­ние к встрече с этим миром, кото­рая во всей пол­ноте воз­можна лишь после смерти, и само­воль­ный кон­такт и обще­ние с ним в нашем состо­я­нии опасны и вредны для нашей души.

По учению святых отцов, наши ум и сердце явля­ются свое­об­раз­ными орга­нами вос­при­я­тия мыслей и чувств (помыс­лов и ощу­ще­ний духов­ных и душев­ных, в тер­ми­но­ло­гии святых отцов). При этом мысли и пере­жи­ва­ния пред­став­ля­ются авто­ном­ными обра­зо­ва­ни­ями, кото­рые спо­собны ока­зы­вать воз­дей­ствие на наш ум и сердце, вхо­дить в них.

Ум наш имеет спо­соб­ность мыш­ле­ния и вооб­ра­же­ния. Враг, осно­вы­ва­ясь на первой спо­соб­но­сти, ста­ра­ется сооб­щить нам гре­хов­ные помыслы, а осно­вы­ва­ясь на второй, ста­ра­ется запе­чат­леть в уме соблаз­ни­тель­ные изоб­ра­же­ния.

Отцы Церкви в своих аске­ти­че­ских подви­гах выра­бо­тали целую систему духов­ного трез­ве­ния. Задача подвиж­ника – с вели­чай­шим вни­ма­нием отно­ситься к каж­дому помыслу; образу; жела­нию; сли­чать их с нрав­ствен­ными зако­нами и жестко отбра­сы­вать призыв к совер­ше­нию греха, к вос­пла­ме­не­нию стра­сти (пороч­ному состо­я­нию души). На духов­ном пути, в про­цессе борьбы, со стра­стями, подвиж­ники при­об­ре­тают особый дар виде­ния – раз­ли­че­ние источ­ника воз­ник­шего помысла или жела­ния: есте­ственно-при­род­ный, из демо­ни­че­ского мира либо же по про­из­во­ле­нию Божию.

Спо­соб­ность оце­ни­вать и пра­вильно истол­ко­вы­вать помыслы, пере­жи­ва­ния, ощу­ще­ния – это резуль­тат осе­не­ния чело­века Боже­ствен­ной бла­го­да­тью. Ника­кие наши соб­ствен­ные усилия не явля­ются сред­ством «гаран­ти­ро­ван­ного» избав­ле­ния от духов­ной сле­поты. Обре­те­ние духов­ного виде­ния про­ис­хо­дит не по про­из­волу чело­века, но от при­кос­но­ве­ния к духу нашему Духа Божия, сле­до­ва­тельно, по воле Свя­того Духа, – пишет свт. Игна­тий Брян­ча­ни­нов. Каче­ство ума – пра­вильно раз­ли­чать помыслы афон­ский старец Силуан спра­вед­ливо назы­вал муд­ро­стью.

И усло­вием обре­те­ния дара раз­ли­че­ния духов явля­ется внут­рен­няя чистота, дости­га­е­мая пока­я­нием и сми­ре­нием. Без пока­я­ния нет очи­ще­ния от греха, а «В лука­вую душу не войдет пре­муд­рость, и не будет оби­тать в теле, пора­бо­щен­ном греху. Ибо святый Дух пре­муд­ро­сти уда­лится от лукав­ства, и укло­нится от нера­зум­ных умство­ва­ний и усты­дится при­бли­жа­ю­щейся неправды» (Прем. Сол. 1, 4–5).

У свт. Игна­тия читаем: «…обиль­ное созна­ние и ощу­ще­ние своей гре­хов­но­сти, дару­е­мое Боже­ствен­ной бла­го­да­тью, пред­ше­ствует всем прочим бла­го­дат­ным дарам. Оно под­го­тов­ляет душу к при­ня­тию этих даров. Душа не спо­собна при­нять их, если пред­ва­ри­тельно не придет в состо­я­ние бла­жен­ной нищеты духа».

Осо­зна­ние чело­ве­ком своей наклон­но­сти ко злу, готов­но­сти ко греху и соб­ствен­ной немощи в веде­нии неви­ди­мой брани рож­дает молит­вен­ное состо­я­ние, взы­ва­ние о помощи к Все­выш­нему. При содей­ствии бла­го­дати Свя­того Духа про­ис­хо­дит истин­ное очи­ще­ние и пре­об­ра­же­ние лич­но­сти; пороч­ная наклон­ность заме­ня­ется доб­ро­де­те­лью, а не вытес­ня­ется, не заго­ня­ется в глу­бины под­со­зна­тель­ного (как трак­тует это совре­мен­ная пси­хо­ло­гия).

Молитва – не моно­лог, а беседа, в кото­рой Гос­подь отве­чает душе и оза­ряет ее бла­го­да­тью Свя­того Духа. Осве­щая внут­рен­ний мир чело­века, Бог учит искать прежде всего Его: не мате­ри­аль­ного, вре­мен­ного, но – веч­ного и под­линно цен­ного. Чело­век, бесе­ду­ю­щий в молитве с Богом, сознает, что Бог – высшее и все­мо­гу­щее Суще­ство, полное любви, но и пра­вед­ное, перед Кото­рым надо бла­го­го­веть. Нельзя Им мани­пу­ли­ро­вать, как какой-то слепой силой. Он – Отец, Кото­рого надо слу­шаться. Такой молит­вен­ный опыт содей­ствует нрав­ствен­ному совер­шен­ство­ва­нию чело­века и ведет его к выс­шему благу – Цар­ству Небес­ному (игумен Алек­сандр /Милиант/). Вот обра­зец такой молитвы:

«О Гос­поди, сжалься над нами!

Отрезви мысли наши, кру­жа­щи­еся в суете. Даруй нам сокру­ше­ние и слезы, чтобы ими несколько про­све­ти­лась сле­пота сердца нашего и мы могли узреть путь, кото­рым шли вслед Тебе отцы наши».

Духов­ные прак­тики – оккультно-тео­соф­ские, нео­ин­ду­ист­ские, пре­тен­ду­ю­щие сего­дня на роль чего-то нового, в самом деле явля­ются, с точки зрения хри­сти­ан­ства, состав­ной частью ста­рого язы­че­ского миро­со­зер­ца­ния. Для этого име­ю­щего зна­чи­тель­ную исто­ри­че­скую тра­ди­цию миро­со­зер­ца­ния харак­терно каче­ствен­ное отож­деств­ле­ние Творца и твари, Бога-Созда­теля и создан­ных Им форм бытия, отри­ца­ние мира падших духов, гре­хов­ной повре­жден­но­сти чело­ве­че­ской при­роды. Созна­ние язы­че­ству­ю­щее, не отли­ча­ю­щее Созда­теля от Его твари, ищущее «высо­ких состо­я­ний», слепо погру­жа­ется в область таин­ствен­ного. О подоб­ном явле­нии как лже­ми­сти­че­ском гово­рит свя­ти­тель Феофан Затвор­ник: «Они искали дела доб­рого, но не над­ле­жа­щим путем, и наде­я­лись соб­ствен­ными уси­ли­ями овла­деть тем, что должно ожи­дать только по мило­сти Божией, как Его дар»1.

Для подоб­ного рели­ги­оз­ного созна­ния харак­терно также нераз­ли­че­ние дей­ствия сил физи­че­ских, пси­хи­че­ских, духов­ных и без­дум­ное зачис­ле­ние всего таин­ствен­ного в мир якобы боже­ствен­ный. Фор­ми­ро­ва­нию этого под­хода спо­соб­ство­вали отсут­ствие духов­ной дис­ци­плины и ясных кри­те­риев доб­ро­ка­че­ствен­но­сти духов­ного опыта, недис­ци­пли­ни­ро­ван­ность мыш­ле­ния, а также скуд­ность науч­ных знаний в то время, когда фор­ми­ро­ва­лась язы­че­ская тра­ди­ция. В язы­че­ству­ю­щей мистике, как древ­ней, так и совре­мен­ной, явле­ния, кото­рые по сути явля­ются слож­ными психо-физи­че­скими, оши­бочно зачис­ля­ются в область жизни боже­ствен­ной. Соот­вет­ственно, состо­я­ния, кото­рые сопро­вож­да­ются необыч­ными и непо­нят­ными явле­ни­ями, при­ни­ма­ются за связь с высшим миром. «Считая погру­же­нием в боже­ствен­ный мир те состо­я­ния бес­со­зна­тель­но­сти, какими сопро­вож­да­ются явле­ния гип­ноза, сна, необыч­ные и непо­нят­ные явле­ния пси­хо­фи­зики, языч­ники начали счи­тать состо­я­ние бес­со­зна­тель­но­сти рав­но­силь­ным обще­нию с духов­ным миром» 2. Для бес­со­зна­тель­ного состо­я­ния харак­терно отсут­ствие воле­вого кон­троля и разум­ного выбора в соот­вет­ствии со сло­жив­ши­мися цен­но­стями, нет и борьбы моти­вов в ситу­а­ции мораль­ного выбора.

Для дости­же­ния «выс­шего состо­я­ния» в язы­че­стве широко прак­ти­ко­ва­лись всякие оду­ря­ю­щие сред­ства, опья­ня­ю­щие и нар­ко­ти­зи­ру­ю­щие, а также раз­лич­ные спо­собы при­ве­де­ния себя в состо­я­ние неесте­ствен­ного воз­буж­де­ния. Сего­дня для дости­же­ния рас­смат­ри­ва­е­мых состо­я­ний, помимо извест­ных пси­хо­фи­зио­ло­ги­че­ских мето­дов, исполь­зу­ются мето­дики, опи­ра­ю­щи­еся на солид­ные науч­ные иссле­до­ва­ния, напри­мер, мето­дики С. Грофа. Все эти состо­я­ния могут быть объ­еди­нены общим поня­тием – состо­я­ние «транса», «над­те­лес­ное состо­я­ние».

Состо­я­ние бес­со­зна­тель­но­сти при этом под­ходе ста­вится выше созна­тель­ного, вне его кри­тики, име­ю­щим право дик­то­вать истины выс­шего порядка. Очень важно, что у созна­ния здесь нет спо­соба про­верки истин­но­сти пока­за­ний бес­со­зна­тель­ного, что создает пред­по­сылки для глу­бо­чай­ших ошибок и соблаз­нов. Прежде всего воз­ни­кает опас­ность бес­кон­троль­ного вли­я­ния на чело­века со сто­роны мира падших духов.

По словам свя­ти­теля Фео­фана Затвор­ника, основа нашей лич­но­сти – сво­бода и созна­ние. Лиша­ясь сво­боды и созна­ния, мы лиша­емся спо­соб­но­сти позна­ния истины вообще. В этом случае «мистика вместо спо­соба выс­шего позна­ния пре­вра­ща­ется в способ омра­че­ния нашего созна­ния» 3.

Вполне ясное пре­ду­пре­жде­ние об опас­но­сти выхода за пре­делы чело­ве­че­ского созна­ния мы нахо­дим в трудах одного из вели­ких пра­во­слав­ных подвиж­ни­ков преп. Мака­рия Еги­пет­ского: «…разве вошел уже ты в уни­чи­жен­ный ум, и убил змия, кото­рый гнез­дится под самым умом и умерщ­вляет тебя в так назы­ва­е­мых тай­ни­ках и хра­ни­ли­щах души» 4. Побеж­да­ется же эта нечи­стая сила, вошед­шая в нас пре­слу­ша­нием, по словам того же подвиж­ника, только с помо­щью Рас­пя­того за нас Гос­пода Иисуса Христа. Нет, совсем не слу­чайно так назы­ва­е­мые оккульт­ные науки гово­рят о про­буж­де­нии в чело­веке некоей таин­ствен­ной зме­и­ной силы – «кун­да­лини», обла­да­ние кото­рой делает-де чело­века «яко Бог». Не есть ли это повто­ре­ние и про­дол­же­ние начав­шейся в Эдем­ском саду исто­рии иску­ше­ния рода чело­ве­че­ского «некоей» зме­и­ной силой?

Стрем­ле­ние к пере­жи­ва­нию особых духов­ных состо­я­ний, дове­рие своим душев­ным и телес­ным ощу­ще­ниям – опасно и недо­пу­стимо, с точки зрения хри­сти­ан­ского духов­ного опыта. Откро­ве­ние, выра­жен­ное в Свя­щен­ном Писа­нии, тре­бует иссле­до­ва­ния духов­ных состо­я­ний, и в этом плане есте­ственно-науч­ное позна­ние может ока­заться полез­ным в опре­де­ле­нии лже­ми­сти­че­ских явле­ний.

В 1 Посла­нии к Корин­фя­нам (12, 2) мы читаем: «Знаете, что, когда вы были языч­ни­ками, то ходили к без­глас­ным идолам, так, как бы вели вас». Так апо­стол Павел харак­те­ри­зует состо­я­ние пас­сив­ного води­тель­ства, готов­ность отдаться любому сверхъ­есте­ствен­ному побуж­де­нию без какого-либо иссле­до­ва­ния. Он опре­де­лил его как состо­я­ние язы­че­ское. В про­ти­во­вес такому состо­я­нию хри­сти­ан­ское учение сло­вами св. апо­стола Иоанна Бого­слова настав­ляет: «Не вся­кому духу верьте, но испы­ты­вайте духов, от Бога ли они… « ( 1Ин. 4:1 ).

Вре­мен­ное ощу­ще­ние духов­ного покоя, особой духов­ной радо­сти, кото­рые дают раз­лич­ные, духов­ные прак­тики, – это про­ник­но­ве­ние в «кос­ми­че­ские» духов­ные обла­сти, где глу­бин­ные под­со­зна­тель­ные сто­роны чело­ве­че­ской пси­хики, в силу своего повре­жден­ного состо­я­ния, могут всту­пать в кон­такт лишь с пад­шими духов­ными суще­ствами. При этом нередко наблю­да­ется сле­ду­ю­щая духов­ная зако­но­мер­ность: опыты и пере­жи­ва­ния обо­льща­е­мых сна­чала добры, или ней­тральны. Затем они ста­но­вятся стран­ными и пуга­ю­щими и в конце при­об­ре­тают явно демо­ни­че­ский харак­тер. Вот сви­де­тель­ство экс­гуру дви­же­ния «Новая Эра» Катрин Ледер­ман (журнал «Вера и жизнь», №3, 1990 г.). Через заня­тия йогой она пере­жила оза­ре­ние, после чего вся жизнь ее была под­чи­нена одной цели – спа­се­нию пла­неты через обнов­ле­ние, созна­ния людей. Несмотря на соб­ствен­ную «оза­рен­ность» и «про­свет­лен­ность», все эти годы она была под­вер­жена глу­бо­ким депрес­сиям. Когда же она попы­та­лась вер­нуться к преж­ней жизни, то поняла, что это уже невоз­можно. От йоги и разных уво­дя­щих от реаль­но­сти меди­та­ций разум ее стал пас­сив­ным, она осо­знала, что им мани­пу­ли­ро­вали, делали ее духов­ной мари­о­нет­кой. И эти неви­ди­мые силы были не доб­рыми, а крайне жесто­кими, как и опи­сы­ва­ется в Библии.

Для совре­мен­ного пси­хо­лога этот и подоб­ные при­меры послед­ствий, вызван­ных оккульт­ными экс­пе­ри­мен­тами, есть пси­хи­че­ское забо­ле­ва­ние, след­ствие вме­ша­тель­ства в работу под­со­зна­ния. С пра­во­слав­ной же точки зрения, в этом случае за види­мыми пси­хи­че­скими откло­не­ни­ями стоит скры­тая духов­ная реаль­ность – мир падших духов. Одна из зна­чи­тель­ных побед этих сил в нашем мире заклю­ча­ется в том, что «лука­вым» духам уда­лось вну­шить многим людям, что их, духов, нет.

Хри­сти­ане вполне одно­значно опре­де­лили язы­че­скую мистику как обще­ние с бесами, и мно­же­ство при­ме­ров сви­де­тель­ствует, что она вполне заслу­жи­вает этого назва­ния.

Что же стоит за созер­ца­ни­ями в язы­че­ской мистике?

Во-первых, эти созер­ца­ния могут состав­лять просто бес­со­зна­тель­ное отра­же­ние при­выч­ных фило­соф­ских поня­тий. В то же время в них вполне может про­яв­ляться дей­ствие падших духов, поль­зу­ю­щихся без­за­щит­ным состо­я­нием созер­ца­теля. Об этом очень важно всегда пом­нить. Так, в откро­ве­ниях одного из послед­них инду­ист­ских «святых» Рамак­ришны гово­рится о созер­ца­нии им в состо­я­нии «сама­дхи» пан­те­и­сти­че­ской кар­тины мира, нераз­рывно свя­зан­ного с боже­ством и состав­ля­ю­щего эма­на­цию боже­ства. Созер­ца­ние Гер­меса Три­с­ме­ги­ста пока­зы­вает уже не то, что «видел» Рамак­ришна, а то, чему учит еги­пет­ская фило­со­фия.

Неоди­на­ко­вые, про­ти­во­ре­ча­щие друг другу кар­тины созер­ца­ния уже застав­ляют иссле­до­ва­те­лей кри­ти­че­ски отне­стись к ним. Объ­яс­не­ние этим явле­ниям мы нахо­дим в трудах пра­во­слав­ных подвиж­ни­ков, чей опыт уди­ви­тельно точно согла­су­ется между собой на про­тя­же­нии двух­ты­ся­че­лет­ней исто­рии Церкви. По мнению В. Н. Лос­ского, круп­ного совре­мен­ного бого­слова, вне истины, хра­ни­мой всей Цер­ко­вью, личный духов­ный опыт лиша­ется всякой досто­вер­но­сти, всякой объ­ек­тив­но­сти, явля­ется смесью истин­ного и лож­ного, реаль­ного и иллю­зор­ного. Опыт хри­сти­ан­ских подвиж­ни­ков сви­де­тель­ствует, что истин­ные созер­ца­ния, откры­ва­ю­щи­еся лишь стя­жав­шим бла­го­да­тью полную чистоту, ума, соот­вет­ствуют дог­ма­там хри­сти­ан­ской веры (о Святой Троице, об анге­лах, о бытии мира, о вопло­ще­нии и подвиге Христа, о Вос­кре­се­нии, о втором при­ше­ствии Хри­сто­вом, о вечных муках и Цар­стве Небес­ном).

При­сту­па­ю­щий к созер­ца­ниям без света бла­го­дати да ведает, что он строит фан­та­зии, а не созер­ца­ния имеет, меч­та­тель­ным духом будучи опу­ты­ваем, фан­та­зи­ями и меч­та­ю­щий, сви­де­тель­ствует св. Гри­го­рий Синаит.

Из этого опыта также сле­дует, что по мере при­бли­же­ния души к Богу яснее осо­зна­ется свое соб­ствен­ное несо­вер­шен­ство. Поэтому опыт созер­ца­ния боже­ствен­ных совер­шенств уси­ли­вает в подвиж­нике чув­ство пока­я­ния, рев­ность к испол­не­нию запо­ве­дей Божиих.

Высшее веде­ние Бога откры­ва­ется, когда чело­век достиг­нет любви к Богу и ближ­ним, ибо «всякий любя­щий рожден от Бога и знает Бога… потому что Бог есть любовь» ( 1Ин. 4:7-8 ).

Напро­тив, в отли­чие от хри­сти­ан­ского опыта встречи с личным Богом как святым Суще­ством, восточ­ный мисти­че­ский опыт «оза­ре­ния» дает пере­жи­ва­ние рас­тво­ре­ния созна­ния в океане без­лич­ного. Соот­вет­ственно, этот опыт нико­гда не при­ве­дет к началу пока­я­ния. Более того, мно­го­чис­лен­ные при­меры гово­рят, что он может порож­дать чув­ство соб­ствен­ного досто­ин­ства, нередко пере­хо­дя­щее в манию вели­чия. Вот резуль­тат подоб­ного «созер­ца­ния» нашего моло­дого совре­мен­ника Д. В. Кан­дыбы, опи­сан­ный им в книге «Основы СК-тера­пии». По его мнению, духов­ный опыт Иисуса Христа, Будды, Кришны пред­став­ляют собой лишь част­ные случаи вели­кого и еди­ного Созна­ния Кан­дыбы! Воз­можно, этой душе уже нико­гда не дано будет вос­клик­нуть подобно про­року Исаии: «Горе мне! Погиб я! Ибо я чело­век с нечи­стыми устами и живу среди народа также с нечи­стыми устами» ( Ис. 6:3-5 ). Это значит, что для этой «оза­рен­ной» души навечно будет закрыт путь к спа­се­нию.

Рас­смот­рим подроб­ней меди­та­цию раджа-йоги как одну из мисти­че­ских восточ­ных прак­тик, кото­рая служит якобы сред­ством для дости­же­ния выс­шего знания, обре­те­ния сверх­спо­соб­но­стей, власти над сти­хи­ями при­роды и людьми. При этом исполь­зу­ются лишь пси­хо­тех­ни­че­ские приемы и неко­то­рые огра­ни­че­ния, либо телес­ные, либо пред­пи­са­ния, нося­щие при­зем­лен­ный, чело­ве­че­ский (не Боже­ствен­ный) харак­тер: отказ от мяса, рыбы, яиц, азарт­ных игр, нар­ко­ти­ков.

Нет ни слова о пока­я­нии, сове­сти, сокру­ше­нии сердца, страхе Божием, о жерт­вен­ной любви к Богу и людям, нет при­зыва носить тяготы других людей или поло­жить душу за други своя.

Мир в раджа-йоге вос­при­ни­ма­ется как некая аморф­ная масса, как некий мате­риал, из кото­рого можно созда­вать что угодно, сооб­разно своим уста­нов­кам: «Меня­юсь сам – изме­няю мир». Адеп­тов раджа-йоги обу­чают вни­ма­тельно сле­дить за своим настро­е­нием. Ни одна мысль, посту­пок, внеш­нее собы­тие «не должны омра­чать моего настро­е­ния», при­но­сить дис­ком­форт. Таким обра­зом, счи­та­ется нега­тив­ным все то, что нару­шает внут­рен­ний покой. Это дости­же­ние свое­об­раз­ной духов­ной ане­сте­зии.

С пози­ций обще­че­ло­ве­че­ской нрав­ствен­но­сти призыв к душев­ному ком­форту как само­цели душев­ных устрем­ле­ний весьма сомни­те­лен. Чув­ство состра­да­ния, боль за ближ­него, про­тест против наси­лия и неспра­вед­ли­во­сти, опре­де­ля­ю­щие нашу соци­аль­ную актив­ность, разве про­ис­хо­дят из стрем­ле­ния к душев­ному покою? Не есть ли такая пози­ция про­яв­ле­ние не духов­ного вос­хож­де­ния, а духов­ного пара­лича? «Радуй­тесь с раду­ю­щи­мися и плачьте с пла­чу­щими», – при­зы­вает нас Библия.

Между тем, боль даже для физи­че­ского тела – про­яв­ле­ние само­со­хра­не­ния, и пато­ло­ги­че­ский син­дром – неузна­ва­ние боли – может при­во­дить к тяже­лым уве­чьям и гибели боль­ного. С меди­цин­ской точки зрения, тре­бо­ва­ние мыс­лить только пози­тивно не соот­вет­ствует воз­мож­но­стям чело­века, явля­ется осно­вой фор­ми­ро­ва­ния глу­бо­кого пси­хи­че­ского кон­фликта и поиска бес­со­зна­тель­ных нера­ци­о­наль­ных форм зашиты.

Самое глав­ное, что стрем­ле­ние к дости­же­нию мнимо бла­го­дат­ного спо­кой­ствия при­во­дит к невос­пол­ни­мым духов­ным поте­рям: «без­бо­лез­нен­ность сердца ослеп­ляет разум» (Преп. Иоанн Лествич­ник). «Сми­рен­но­муд­рие есть порож­де­ние разума, а разум – порож­де­ние иску­ше­ний», – нахо­дим мы под­твер­жде­ние этой мысли у св. Петра Дамас­кина. Оптин­ский старец иерос­хи­мо­нах Мака­рий гово­рил, что, если мы желаем с Гос­по­дом про­сла­виться, то надобно с Ним и стра­дать, а стра­дать то, что Ему угодно нам послать.

Само­воль­ное обре­те­ние сверх­спо­соб­но­стей в обход того пути и тех запре­тов, кото­рые уста­но­вил Гос­подь на время нашего зем­ного суще­ство­ва­ния, не избав­ляет чело­века от зла, он так же раз­ди­раем стра­стями, а вместо Хри­сто­вой любви в его сердце посе­ля­ется холод­ное без­раз­ли­чие к миру и ближ­ним, само­пре­воз­но­ше­ние, зна­чи­мым ста­но­вится только дости­же­ние «духов­ного знания» и внут­рен­него ком­форта. Вот содер­жа­ние меди­та­ции в Раджа-йоге: «Я – дитя Бога, я – сила, я по при­роде чист и спо­коен, я вечен, я бес­смер­тен». Все это делает меди­та­цию маги­че­ской прак­ти­кой.

Тех­ника меди­та­ции вклю­чает в себя несколько пси­хо­тех­ни­че­ских при­е­мов. Пер­во­на­чально – это мани­пу­ли­ро­ва­ние вни­ма­нием. Тре­бу­ется сосре­до­то­че­ние на внеш­нем пред­мете, то есть сна­чала оно опи­ра­ется на чув­ствен­ный объект. Сле­ду­ю­щий этап – актив­ное вооб­ра­же­ние создает некий образ. Далее про­ис­хо­дит кон­кре­ти­за­ция и ове­ществ­ле­ние виде­ния, тем самым порож­де­ния фан­та­зии обре­тают подо­бие мате­ри­аль­но­сти, кото­рая как бы заме­няет физи­че­скую при­роду. Иная дей­стви­тель­ность созда­ется как бы из веще­ства души. В заклю­че­ние упраж­ня­ю­щийся пыта­ется слиться с пред­ме­том меди­та­ции, рас­тво­рить в нем себя, свое созна­ние и инди­ви­ду­аль­ность.

Таким обра­зом, йоги­че­ская кон­цен­тра­ция – чув­ственно-фан­та­сти­че­ская, свя­зан­ная с пред­став­ле­нием, обра­зом.

В молитве же пра­во­слав­ного подвиж­ника кон­цен­тра­ция вни­ма­ния – духов­ная, без обра­зов, она еще назы­ва­ется умная молитва, или умное дела­ние.

О вреде чув­ствен­ных обра­зов во время молитвы и их источ­ни­ках гово­рят многие святые отцы. «Тща­тельно и разумно внимай, люби­тель Божий. Когда, делая свое дело, уви­дишь свет или огнь вне или внутри, или лик какой, Христа, напри­мер, или Ангела, или дру­гого кого, не при­ни­май того, чтоб не тер­петь вреда» (св. Гри­го­рий Синаит). «Пре­льща­ются и те, кото­рые видят свет телес­ными очами, обо­няют бла­го­во­ния обо­ня­нием своим, слышат гласы ушами своими, и подоб­ное. Неко­то­рые из таких взбес­но­ва­лись, и в безу­мии ходят с места на место. Другие пре­льсти­лись, приняв диа­вола, пре­об­ра­зив­ше­гося и явив­ше­гося им в виде Ангела света, а они того не рас­по­знали и оста­лись неис­пра­ви­мыми до конца, не хотя слы­шать совета ни от какого брата. Иные из таких сами лишили себя жизни, быв подвиг­нуты на то диа­во­лом; иные бро­си­лись в про­пасть, иные уда­ви­лись» (преп. Симеон Новый Бого­слов).

Нередко индий­ские учи­теля, напри­мер, пред­ста­ви­тели того же учения раджа-йоги, при­зы­вают прак­ти­ку­ю­щих мыс­ленно поки­нуть тело и сле­до­вать навстречу крас­но­ва­тому свету – «источ­нику бла­жен­ства и радо­сти». Вот что пишет об этом духов­ном явле­нии преп. Сера­фим Саров­ский: «Лука­вый дух пре­ле­сти, при­бли­зив­шись, сме­ши­вает ум, оже­сто­чает и помра­чает сердце, про­из­во­дит воз­но­ше­ние, воз­му­щает мозг, пред­став­ляет глазам меч­та­тель­ный свет – не свет­лый и не чистый, но крас­но­ва­тый, делает ум изступ­лен­ным, побуж­дает язык про­из­но­сить речи неле­пые и хуль­ные. И кто видит сего духа пре­ле­сти, в том нимало нет бла­го­во­ле­ния, сми­ре­ния или молитвы, но непре­станно хва­лится он своими доб­ро­де­те­лями и тще­сла­вится». Все так и есть!

Особое место в восточ­ных духов­ных прак­ти­ках зани­мает мантра-йога – метод криш­на­и­тов, тибет­ского буд­дизма, транс­цен­ден­таль­ной меди­та­ции (ТМ) и других учений. Целью мантра-йоги явля­ется не просто дости­же­ние знаний и виде­ний, раз­ви­тие сверх­спо­соб­но­стей, но непо­сред­ствен­ное чув­ствен­ное виде­ние и обще­ние с «боже­ством мантры» (напри­мер, с Криш­ной). Пло­дами такого обще­ния явля­ется состо­я­ние так назы­ва­е­мого бла­жен­ства и сча­стья.

Слово мантра про­ис­хо­дит от двух слов: ман – ум, тра – осво­бож­де­ние ума от оценки явле­ний фено­ме­наль­ной жизни – сам­сары.

Утвер­жда­ется, что если долго и упорно повто­рять мантру, кото­рая явля­ется именем одного из божеств индус­ского пан­теона, можно удо­сто­иться визита этого боже­ства, обще­ния с ним. Каждая мантра отли­ча­ется особым именем и имеет штифт, или опору, кото­рая в ходе повто­ре­ния мантры уда­ля­ется и чело­век полу­чает воз­мож­ность видеть боже­ство мантры 5.

В этом случае мы видим явное сры­ва­ние тех кожа­ных риз, в кото­рые с благой целью облек нас Гос­подь. Сам йог Шива­нанда гово­рит о нали­чии у каждой мантры своего боже­ства, или «девата», опре­де­ляет его как «сверхъ­есте­ствен­ную сущ­ность, высшую или низшую», явля­ю­щу­юся «источ­ни­ком силы мантры»,

Согла­ша­ясь, что мантра может вызвать низшую сущ­ность, то есть беса, эти учения не дают спо­соба раз­ли­че­ния высших и низших сущ­но­стей. Более того, из уст пред­ста­ви­те­лей совре­мен­ных духов­ных школ при­хо­ди­лось слы­шать мнение, что ангелы и демоны воз­ни­кают в резуль­тате кармы, каждый из них может быть в свое время анге­лом или демо­ном! С точки зрения хри­сти­ан­ства, подоб­ный взгляд на устро­е­ние духов­ного мира в соче­та­нии с при­зы­вом к пас­сив­но­сти в созер­ца­нии может и должен при­во­дить к демо­ни­че­скому обо­льще­нию. Хри­сти­ане имеют совер­шенно ясные при­знаки раз­ли­че­ния духов. «Духа Божия (и духа заблуж­де­ния) узна­вайте так: всякий дух, кото­рый испо­ве­дует Иисуса Христа, при­шед­шего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, кото­рый не испо­ве­дует Иисуса Христа, при­шед­шего во плоти, не есть от Бога, но это дух анти­хри­ста» ( 1Ин. 4:2-3 ).

О том, что мантра-йога не есть истин­ный путь к спа­се­нию, можно судить по пред­ва­ри­тель­ным усло­виям, кото­рые сопро­вож­дают мантра-йогу, напри­мер, в криш­на­изме. В них, как и раджа-йоге, мы не найдем ни слова о пока­я­нии, о сове­сти чело­века, нет слов о жерт­вен­ной любви к врагам, о необ­хо­ди­мо­сти нести вслед за Гос­по­дом свой крест стра­да­ний, а пред­пи­са­ния в уме­рен­но­сти и акку­рат­но­сти соче­та­ются с раз­ви­ва­ю­щимся эго­из­мом и само­до­воль­ством (обе­ща­ется полное знание, и иные пути объ­яв­ля­ются неве­же­ством). Не спа­сает душу от извра­щен­ного духов­ного устро­е­ния даже призыв к подвигу и само­по­жерт­во­ва­нию. Здесь мы видим совер­шенно другой пафос: дости­же­ние бла­жен­ства с Криш­ной, а не спа­се­ние от вечной гибели через рас­пя­тие со Хри­стом. Эти ложные духов­ные пути рож­дают извест­ный тип мни­мого пра­вед­ника, потем­нен­ного иллю­зией своего само­воз­но­ше­ния.

Рас­смот­рим еще одну духов­ную прак­тику – дина­ми­че­скую меди­та­цию, при­ме­ня­е­мую после­до­ва­те­лями учения индий­ского гуру Шри Радж­ниша (Ошо). Тех­ника внут­рен­него роста в ней стро­ится на том, что духов­ный рост адепта ста­вится в зави­си­мость от при­бли­же­ния и при­вя­зан­но­сти к лич­но­сти гуру. И все это сопря­жено, якобы, с идеей личной сво­боды. Объ­яс­ня­ется, что с помо­щью этой духов­ной прак­тики «сни­ма­ются послед­ствия преды­ду­щего жиз­нен­ного опыта, обре­та­ется энер­гия». Каждый сеанс дина­ми­че­ской меди­та­ции начи­на­ется с хао­ти­че­ского дыха­ния под удары бара­бана. За счет сопро­вож­да­ю­щей такое дыха­ние гипер­вен­ти­ля­ции легких чело­век пья­неет от избытка кис­ло­рода. Ему сове­туют кри­чать, кататься по полу, делать любые про­из­воль­ные дви­же­ния. Особое состо­я­ние, пере­жи­ва­е­мое при этом чело­ве­ком, объ­яс­ня­ется как нечто таин­ствен­ное, воз­мож­ное только бла­го­даря неко­ему сек­рету, кото­рым обла­дает гуру. На самом же деле, по мнению про­фес­сора, док­тора Мар­га­рет Тейлер Сингер (Кали­фор­ний­ский уни­вер­си­тет), это явле­ние имеет четкое физио­ло­ги­че­ское объ­яс­не­ние и пред­став­ляет собой не более чем трюк.

В секте вместе с гуру Радж­ни­шем рабо­тали, напри­мер, про­фес­си­о­налы пси­хо­те­ра­певты. Руко­во­ди­тели вну­шают людям, что чело­век сам вино­ват в своем преды­ду­щем мучи­тель­ном состо­я­нии, поскольку он… был неадек­ва­тен в своем пове­де­нии. Через несколько дней «изле­че­ния» люди теряют спо­соб­ность раз­мыш­лять сами, ста­но­вятся людьми без соб­ствен­ной био­гра­фии, ауте­и­сти­че­скими аме­бами. Теперь они готовы при­нять «новую док­трину». Для этого необ­хо­димо прежде всего при­нять в себя гуру. В этом состо­я­нии у людей нет ни капли рас­су­ди­тель­но­сти. Они вне реаль­но­сти, вне исто­рии.

Вот послед­ствия пре­бы­ва­ния людей в секте Радж­ниша.

Гам­бург­ский музы­кант, 26 лет. Не может найти кон­такт с реаль­но­стью, мгно­венно забы­вает все, что гово­рит, «у него совер­шенно нет энер­гии».

Меди­цин­ская сестра из Бер­лина, 29 лет. Стра­дала от «уходов в себя». После выхода из секты не могла мыс­лить после­до­ва­тельно, кон­чила жизнь само­убий­ством. По словам жур­на­ли­ста из Мюн­хена, он знаком с дюжи­ной бывших после­до­ва­те­лей Радж­ниша, кото­рые были пол­но­стью пси­хи­че­ски раз­ру­шены после того, как поки­нули секту.

Пси­хи­атр Бэтти Тилдон (Англия) счи­тает, что без помощи меди­цины бывшие после­до­ва­тели секты не могут вер­нуться к нор­маль­ной жизни. В таких слу­чаях бес­смыс­ленно жало­ваться «мастеру». «Меня не инте­ре­суют ваши воз­мож­но­сти. Тысячи людей при­хо­дят ко мне, чтобы про­рваться через эмо­ци­о­наль­ные блоки. Где гаран­тия, что они не повре­дятся? Если вам плохо, значит, так должно быть. Все это дела­ется во имя любви. Это путе­ше­ствие в соб­ствен­ную силу». При­бли­зи­тельно такие ответы полу­чают люди, попав­шие в отча­ян­ное поло­же­ние.

Таким обра­зом, в индус­ско-оккуль­ти­че­ских погру­же­ниях в сверх­чув­ствен­ное и в хри­сти­ан­ской духов­ной жизни мы имеем, по словам заме­ча­тель­ного иссле­до­ва­теля исто­рии рели­гий Л. А. Тихо­ми­рова, «два совер­шенно раз­лич­ных пси­хо­ду­хов­ных про­цесса, кото­рые с начала до конца идут раз­лич­ными путями».

Чело­век, идущий путем йоги­че­ски-оккульт­ной прак­тики, сна­чала погру­жает себя в сом­нам­бу­ли­че­скую пас­сив­ность и вызы­вает распад души на отдель­ные части. При­ведя себя в такое состо­я­ние, при кото­ром ника­кое дей­ствие не воз­можно, он вооб­ра­жает уси­лием своей рас­пав­шейся воли выну­дить у сверх­чув­ствен­ного тайны его содер­жа­ния. Это прак­тика ложных обра­зов и виде­ний, при кото­рой дух чело­ве­че­ский еще больше ослеп­ля­ется и затя­ги­ва­ется в ловушку необыч­ных ощу­ще­ний, из кото­рых уже сам осво­бо­диться не может.

В про­ти­во­по­лож­ность оккульт­ному пути, хри­сти­а­нин, име­ю­щий един­ствен­ной цель обще­ние с Богом, всегда, на всех этапах духов­ной жизни держит свою душу сосре­до­то­чен­ной и актив­ной. Хри­сти­а­нин не отре­ша­ется ни от своего ума, ни от своего созна­ния, они у него не рас­па­да­ются, он не при­об­ре­тает иного созна­ния – невоз­можно, чтобы Дух пре­муд­ро­сти делал чело­века лишен­ным ума. Здесь не может идти речи о рас­паде лич­но­сти, напро­тив, идет соби­ра­ние душев­ных сил воедино, их кон­цен­тра­ция. Про­ис­хо­дит это при вза­им­ном дей­ствии Бога и чело­века: на усилие и ста­ра­ние Гос­подь отве­чает Своей бла­го­да­тью. Для этого, как уже гово­ри­лось, нужно очи­стить сердце от стра­стей, отверг­нуться своей гре­хов­ной воли, по словам Гос­пода: «Отверг­нись себя, возьми свой крест и следуй за Мной» ( Мф. 16:24 ). Но пре­одо­ле­ние нашей само­сти не уни­что­жает инди­ви­ду­аль­но­сти. Более того, вос­ста­нав­ли­вает ее истин­ный образ. Отвер­же­ние своей воли не уни­что­жает нашей сво­боды, ибо истин­ной сво­боды не может быть без Божьего все­ве­де­ния и все­мо­гу­ще­ства. В сердце, очи­щен­ном от стра­стей, посе­ля­ется и гос­под­ствует любовь.

Ум и сердце, как учат святые отцы, бого­по­добны, и в духов­ном син­тезе их осу­ществ­ля­ется бого­по­до­бие и обо­же­ние, как конеч­ная цель зем­ного бытия. Ум, очи­щен­ный от стра­стей, входит в сердце. Это кон­цен­тра­ция ума в сердце. Раз­де­ле­ние, авто­ном­ность дея­тель­но­сти ума и сердца пре­одо­ле­ва­ется в молит­вен­ной кон­цен­тра­ции.

Молитва пре­об­ра­жает все есте­ство чело­века. Ум выво­дится за пре­делы чело­ве­че­ского и пере­хо­дит в Боже­ствен­ную область, и здесь осво­бож­да­ется от бездны субъ­ек­ти­визма, от рас­се­я­ния по миру, гедо­ни­че­ской при­вя­зан­но­сти к вещам мира. В тайне молитвы про­буж­да­ется внут­рен­ний чело­век и, по сви­де­тель­ству пра­во­слав­ного подвиж­ника, «начи­нает быть слыш­ным голос сердца, глу­бо­чай­ший, интим­ней­ший, заглу­шен­ный в обыч­ных усло­виях шумом сер­деч­ных эмоций, помыс­лов и стра­стей».

Пре­об­ра­жа­ется и тело, оно оду­хо­тво­ря­ется, ста­но­вится, по ап. Павлу, телом духов­ным, про­свет­ля­ется светом, рож­да­ю­щимся в сердце подвиж­ника.

Плоды этого пре­об­ра­же­ния – совер­шен­ная воля, то есть полная власть над своим телом, эмо­ци­ями, мыс­лями, неиз­ре­чен­ный мир в душе, состо­я­ние про­свет­лен­но­сти, то есть спо­соб­но­сти глу­боко про­ни­кать в смысл про­ис­хо­дя­щего, посто­ян­ное пре­бы­ва­ние в здесь и сейчас. Но глав­ное – в сердце посе­ля­ется любовь, любовь совер­шен­ная, не зави­ся­щая от внеш­них обсто­я­тельств, милу­ю­щая и про­ща­ю­щая. Необык­но­вен­ное тепло, согре­ва­ю­щее сердце пра­во­слав­ного подвиж­ника, ста­но­вится источ­ни­ком радо­сти и уте­ше­ния для окру­жа­ю­щих. Так пре­об­ра­зу­ется чело­век, ищущий Цар­ствие Божие, кото­рое внутри нас.

Особым сви­де­тель­ством пре­об­ра­же­ния не только души, но и тела, сви­де­тель­ством уча­стия хри­сти­ан­ских тел как храмов Духа Свя­таго вместе с душами в бес­смер­тии, явля­ются мощи святых. Их нетле­ние, бла­го­уха­ние, мно­же­ство при­ме­ров чудес­ной помощи, исхо­дя­щей от них, служат нам живым напо­ми­на­нием о святом подвиж­нике, сви­де­тель­ствуют о еди­не­нии церкви земной и небес­ной.

Что на сего­дняш­ний день может ска­зать наука о рас­смат­ри­ва­е­мых явле­ниях? Состо­я­ния, в кото­рые при­во­дят себя иска­тели погру­же­ния в сверх­чув­ствен­ное, наблю­да­ются в гип­но­тизме, сом­нам­бу­лизме и разных душев­ных болез­нях, таких, как исте­рия, эпи­леп­сия и т.п., вообще в состо­я­ниях, свя­зан­ных с изме­не­нием функ­ци­о­наль­ного состо­я­ния (чаше угне­те­ния) коры боль­ших полу­ша­рий – органа нашего созна­ния.

Так, уже упо­ми­нав­шийся нами индус­ский «святой» Рамак­ришна, про­сла­вив­шийся своими погру­же­ни­ями в область так назы­ва­е­мого сверх­чув­ствен­ного, имел один из харак­тер­ных симп­то­мов исте­ри­че­ского нев­роза – «ощу­ще­ние кома в горле». А при погру­же­нии в свой транс, так назы­ва­е­мое сама­дхи, исполь­зо­вал тра­ди­ци­он­ный гип­но­ти­че­ский прием – фик­са­ция взора на одной точке. Это известно и о других индус­ских подвиж­ни­ках. Доста­точно, вспом­нить выра­же­ние лица совре­мен­ного «пол­но­ре­а­ли­зо­ван­ного йога» Шри Чинмоя с зака­чен­ными под лоб зрач­ками и словно при­кле­ен­ной «транс­цен­дент­ной улыб­кой». В меди­та­тив­ном состо­я­нии у йога угне­та­ются многие жиз­нен­ные функ­ции (пульс, дыха­ние), в том числе и актив­ность коры боль­ших полу­ша­рий, этому спо­соб­ствуют задержка дыха­ния, сдав­ли­ва­ние вен и арте­рий при неесте­ствен­ных позах. Душа жива, орга­низм не повре­жден, но вместе с созна­нием угне­та­ется и кри­ти­че­ское вос­при­я­тие раз­дра­жи­те­лей: при­хо­дят ли они извне или из обла­сти под­со­зна­тель­ного. К тому же, с бодр­ствен­ными состо­я­ни­ями соеди­нена воля, тогда как состо­я­ние сом­нам­бу­ли­че­ское харак­те­ри­зу­ется край­ним ослаб­ле­нием ее. Созна­ние души оста­ется без помощи со сто­роны каких-либо сооб­ра­же­ний, кроме вну­ша­е­мых. Об этом гово­рит Л. А. Тихо­ми­ров в своем труде «Рели­ги­озно-фило­соф­ские основы исто­рии». Очень важно отме­тить, что в этих слу­чаях мы видим, с точки зрения совре­мен­ной пси­хо­ло­гии, нару­ше­ние одного из важных тре­бо­ва­ний к состо­я­нию здо­ро­вой лич­но­сти: воз­мож­но­сти кон­троля и оценки со сто­роны созна­ния посту­па­ю­щей инфор­ма­ции.

Кроме того, иссле­до­ва­ния про­фес­сора А. Бере­стова пока­зали нали­чие харак­тер­ных изме­не­ний дея­тель­но­сти мозга при меди­та­циях. Тща­тель­ные элек­тро­фи­зио­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния пока­зали уси­ле­ние гипер­син­хрон­ных раз­ря­дов на элек­тро­эн­це­фа­ло­грамме испы­ту­е­мых, угне­те­ние альфа-ритма (основ­ного ритма мозга), появ­ле­ние эпи­леп­ти­че­ской актив­но­сти мозга.

Как известно, правое полу­ша­рие отве­чает за фор­ми­ро­ва­ние эмо­ци­о­наль­ного ста­туса, с его дея­тель­но­стью свя­зы­вают, напри­мер, пере­жи­ва­ние чув­ства состра­да­ния. Левое полу­ша­рие – это логи­че­ское мыш­ле­ние. Резуль­таты иссле­до­ва­ний сви­де­тель­ствуют об уси­ле­нии под воз­дей­ствием меди­та­тив­ных прак­тик меж­по­лу­шар­ной асим­мет­рии, доми­ни­ро­ва­нии пра­вого полу­ша­рия. При таком изме­не­нии физио­ло­гии мозга меня­ется и пси­хика. Без­упреч­ная логика соче­та­ется с холод­но­стью эмоций, жест­кая рас­су­доч­ность – с отсут­ствием жало­сти и состра­да­ния. Именно леде­ня­щий холод чув­ству­ется от тех, кто под­нялся на мнимые духов­ные вер­шины, следуя оккульт­ным путем. С точки зрения хри­сти­ан­ства, это путь духов­ного само­убий­ства.

Меди­цин­ская наука сви­де­тель­ствует, что меди­та­ция – это доб­ро­воль­ное фор­ми­ро­ва­ние у себя пси­хо­па­то­ло­ги­че­ских син­дро­мов. Иссле­до­ва­тель из Окс­форда Кри­стиан Шурко счи­тает, что она – не что иное, как тех­ника вызы­ва­ния гал­лю­ци­на­ций. Даже К. Юнг, сам зани­мав­шийся оккульт­ными прак­ти­ками, изучая восточ­ную меди­та­цию и про­водя ее пси­хо­ана­лиз, под­чер­ки­вал, что это неуправ­ля­е­мый про­цесс, он не всегда зави­сит от меди­ти­ру­ю­щего и его настав­ника и может при­во­дить не только к обре­те­нию сверх­спо­соб­но­стей, но и к пси­хи­че­ской дез­ор­га­ни­за­ции, причем про­гно­зи­ро­вать послед­ствия меди­та­ции не пред­став­ля­ется воз­мож­ным 6.

На Западе растет число иссле­до­ва­те­лей, выска­зы­ва­ю­щихся против йоги с ее меди­та­тив­ными прак­ти­ками. Отме­ча­ется, что йога опасна не только для запад­ного чело­века, но и в такой же сте­пени для восточ­ного. «Эта спе­ци­фич­ная зме­и­ная духов­ность – есть одна из худших, силь­ней­ших форм демон­ской одер­жи­мо­сти, кли­ни­че­ская кар­тина кото­рой, к сожа­ле­нию, еще не изу­чена евро­пей­скими кли­ни­ци­стами-пси­хи­ат­рами», – пишет один из наших совре­мен­ни­ков 7.

Пред­ста­ви­тели всех систем и школ меди­та­ции Запада согласны, что меди­та­ция может изме­нить корен­ным обра­зом всю духов­ную жизнь обще­ства. Вопрос: в какую сто­рону? «Кун­да­ли­за­ция» чело­века уже при­вела весь ази­ат­ский мате­рик к семей­ному, соци­ально-поли­ти­че­скому и рели­ги­оз­ному тупику. Печально, если рос­си­яне не учтут этого опыта.

Итак, завер­шая нашу статью, мы еще раз под­черк­нем: выбор той или иной духов­ной прак­тики – это без­условно выбор духов­ного пути, итог кото­рого – вечная жизнь или вечная смерть. Чело­век выби­рает: или оста­ваться во власти того, кто пришел «украсть, убить, погу­бить» ( Ин. 10:10 ), или сле­до­вать Тому, Кто нас сотво­рил и муками Креста даро­вал Вечную Жизнь. Выби­рает: отдаться во власть «зме­и­ной силы» или стре­миться к стя­жа­нию бла­го­дати Свя­таго Духа; сле­до­вать за «крас­но­ва­тым светом» или взгля­дом «испол­нен­ным невы­ра­зи­мой любви, мира и кро­то­сти» (Виде­ние Гос­пода стар­цем схи­мо­на­хом Силу­а­ном Афон­ским). Мы искренне наде­емся, что наш скром­ный труд помо­жет кому-то из наших чита­те­лей сде­лать свой духов­ный выбор более осо­знан­ным, а значит, более сво­бод­ным.

Список лите­ра­туры

1. Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник. Письма о духов­ной жизни. 4 изд. – М., 1903, с. 274.
2. Л. А. Тихо­ми­ров. Рели­ги­озно-фило­соф­ские основы исто­рии. – М., 1997. с. 74–75.
3. Там же, с. 75.
4. Преп. Мака­рий Еги­пет­ский. Духов­ные беседы. – Свято-Тро­иц­кая Лавра, 1994, с. 155.
5. Иерей Вла­ди­мир Ели­сеев. Пра­во­слав­ный путь ко спа­се­нию и восточ­ные оккульт­ные и мисти­че­ские учения. – М., «Дани­лев­ский бла­го­вест­ник», 1995, с. 2б.
6. Карл Густав Юнг. О пси­хо­ло­гии восточ­ной рели­гии и фило­со­фии. – Мос­ков­ский фило­соф­ский фонд «Медиум», М., – 1994.
7. А. Позов. Логос-меди­та­ция древ­ней церкви. – Воро­неж, Изда­тель­ство НПО «МОДЭК», 1966. с. 65.

Источник